что я не знаю, как все это важно для нее?
Дрю задумался.
— Было важно, — сказал он наконец. — Я не думаю, что это осталось для нее таким же важным после всего, что случилось.
Бену хотелось бы поверить словам Дрю. Но он-то знал мечты Элизабет. Знал, сколько сил вложила она в их осуществление.
Не желая дальше толочь воду в ступе, Бен сменил тему разговора.
— Мне кажется, ты должен открыться ей, что ты — ее брат, — отрывисто бросил он.
— Нет, — покачал головой Дрю. — Она не простит мне, что я не сказал ей этого раньше. Элизабет очень требовательно относится и к себе, и к людям, которым она доверяет. Я не могу признаться, что обманывал ее так долго — пусть даже и против своего желания. Не сейчас. Не хватало ей узнать еще и о том, что ее отец был насильником.
Бен выругался.
— Ты — единственный человек, который может ей сейчас помочь, — сказал Дрю.
— Но как? — раздраженно спросил Бен. — Тем, что отберу у нее то, что так для нее важно?
— Ты важен для нее.
Бен скривил губы в циничной усмешке.
— Самым важным для нее всегда были лошади, Дрю. Элизабет не захочет иметь со мною ничего общего, как только я скажу ей о судьбе конюшни.
— Ты недооцениваешь ее.
— Отнюдь, — сказал Бен. — Я знаю, что она сильная. Но это разочарует ее во всем — включая меня. И я не могу…
— Не можешь чего?
Бен только пожал плечами. Сделал глоток виски и потерянно склонился над стаканом. Заметил, каким холодным стал взгляд шотландца. Дрю поставил на стол свой недопитый стакан и вышел, бросив на прощание ледяное:
— Доброй ночи.
Джон Алистер прибыл в Калхолм на следующее утро с официальным известием: права Сары Энн на владение Калхолмом утверждены. Дела имения передаются до ее совершеннолетия в руки опекуна, а титул и земли должны будут отойти будущему сыну Сары Энн.
Хью выслушал новости молча, Барбара с покорностью перед неизбежным, а Элизабет — с холодным равнодушием, в котором она неизменно пребывала с того момента, когда услышала признания Траппа.
После этого Бен провел около часа наедине с Алистером, задавая ему вопросы и выслушивая советы. Адвокат не был в восторге от планов Бена, но в конце концов согласился сделать все необходимое для их осуществления. Кроме того, для принятия планов Бена требовалось одобрение и согласие всей семьи, а в этой семье не было не только полного, но и самого элементарного согласия.
Бен отправился на поиски Хью с тем, чтобы он присоединился к нему и Алистеру, ожидавшему в библиотеке.
Хью ответил на просьбу Бена удивленным взглядом, но в библиотеку следом за ним все же отправился. Отказался от предложенного ему стаканчика виски и коротко заявил:
— Завтра же я покидаю Калхолм. Здесь мне нечего больше делать. Спасибо, что согласились взять на себя мои долги. Это больше, чем я ожидал.
И угрюмо уставился в пол.
Бен выдержал паузу и спросил его:
— Вы по-прежнему хотите уехать в Америку?
— А вам-то какое до этого дело, черт побери?
Бен никак не отреагировал на его грубость.
— А Барбара?
— Барбара никогда не покинет Калхолм, — пожал плечами Хью. — Особенно с человеком, у которого нет за душой ни гроша.
— Вы спрашивали ее?
— Нет, и не собираюсь, — ответил Хью. В глазах его промелькнула боль. И гордыня.
Что такое гордость бедняка, Бен хорошо знал. Даже слишком хорошо знал.
— У меня есть к вам предложение, — сказал он. Хью испуганно поднял голову.
— Какое? — подозрительно спросил он. Бен слегка улыбнулся. Он вспомнил человека, которому когда-то тоже сделал предложение. Как и Хью, он воспринял его с неохотой и подозрением. А затем Дьявол — а это был он — засунул-таки голову в мышеловку.
Хью с мрачным видом ожидал, что же ему предложит Бен.
— Вы могли бы взять на себя управление хозяйством в Калхолме? Так, чтобы имение приносило доход? — спросил Бен.
Хью угрюмо покосился в ответ:
— Не нужно шутить со мной, Мастерс.
— У вас были большие планы. Вы на самом деле готовы взяться за их воплощение?
Теперь Бен пристально смотрел на Хью, словно желая прочитать его мысли.
— Пока нужно содержать эту проклятую конюшню, ничего не выйдет, — пробурчал Хью.
— А если продать всех лошадей — кроме Шэдоу?
— А тренировочные поля?
— Отдать под пастбища.
— Арендаторы?
— Они должны остаться.
Хью тяжело посмотрел на Бена, словно пытаясь понять — то ли он рехнулся, то ли просто играет в какую-то жестокую игру.
— Зачем вы спрашиваете? — спросил наконец Хью.
— Проклятие, Хью, я жду ответа. Вы сможете?
— Понадобится какое-то время, чтобы все наладить, но в принципе — да. Черт побери, я уверен, что справился бы!
Этого ответа Бен и ждал. Ему не нужен был ни страх, ни бравада. Ему нужно было деловое согласие.
Хью продолжал смотреть на Бена так, словно перед ним был тигр, изготовившийся к прыжку.
— Зачем вы спрашиваете об этом? По-моему, из слов Алистера однозначно следует, что у меня нет больше никаких прав на Калхолм. Он сделал для этого все, что мог.
— Алистер боялся, что вы пустите имение по ветру.
Хью твердо взглянул в глаза Бена.
— Было время, когда я был близок к этому. У меня никогда в жизни не было ничего своего. Я полагаю, что это вам хорошо известно. Я — нищий. Как Эндрю Камерон. Человек с титулом, но без гроша за душой. Но я обнаружил в себе способность и огромное желание заниматься хозяйством — и одновременно огромное нежелание садиться впредь за карточный стол.
— Кое-кому такого нежелания так и не удалось дождаться до самой смерти.
— Имеете в виду Йена? — хмыкнул Хью. Бен кивнул.
— Я хочу вернуться в Америку. Я сказал Алистеру, что считаю вас тем человеком, который сможет успешно вести хозяйство в Калхолме до совершеннолетия Сары Энн. Продайте лошадей, но сохраните арендаторов. Их, кстати, можно будет нанять для ухода за овцами. Половина доходов — ваша. Вторую половину будем делить поровну между Барбарой, Элизабет и Сарой Энн — до ее совершеннолетия в виде вклада на ее банковский счет.
— А что потом?
Бен пожал плечами.
— Это будете в свое время решать вы с Сарой Энн. Не могу обещать, но надеюсь, что она оставит за вами ту часть имения, которая не войдет в завещание. А в крайнем случае вы сможете жить на сбережения, которые к тому времени успеете накопить. В любом случае это лучше, чем начинать в Америке
