— Немножко устала, — призналась она.
— Кстати, я давно хотел тебе сказать… Насчет тети Эми и Реджинальда ты была совершенно права, — глядя в сторону, промолвил Марк. — Думаю, я просто не хотел видеть то, что происходило буквально у меня на глазах. И не понимал, насколько это эгоистично.
Сьюзен не смогла найти подходящих слов. Господи, неужели он действительно признал ее правоту? Да что же это такое? Просто фантастика…
— И спасибо за то, что ты позволила мне пойти с тобой к доктору Уорбертону, — небрежно добавил Марк. — Как давно он лечит вашу семью?
— Сколько я себя помню, — ответила Сьюзен.
Доктор Уорбертон встретил ее с распростертыми объятиями и от души поздравил с предстоящей свадьбой.
После осмотра Уорбертон заверил их, что сердце у ребенка работает нормально и что он хорошо развивается. Но когда доктор спросил, посещает ли Сьюзен курсы для будущих мам, которые он рекомендовал ей на прошлой неделе, та сбивчиво пробормотала, что у нее нет на это времени.
Он вновь повторил, что курсы будут для Сьюзен очень полезны, учитывая, что роды начнутся совсем скоро.
При этих словах Сьюзен захотелось зажмуриться, но она справилась с собой и сумела скрыть свой страх за вежливой улыбкой. Она не хотела думать о том, что ей предстоит. Роды… О Господи!..
Она знала, что это глупо. Сунуть голову в песок и притвориться, что детей находят в капусте, как родители рассказывали детям много лет назад? Нет, так со страхом не справишься.
Честно говоря, Сьюзен не хотела, чтобы Марк узнал про ее страхи; она вообще не любила признаваться в таких вещах. С раннего детства она доставляла матери кучу неприятностей — ни в чем не желала уступать старшим братьям, изо всех сил тянулась за ними, стремясь делать то же, что и они, хотя временами это было довольно опасно.
Со временем она завоевала репутацию отчаянной и бесшабашной девчонки, что часто приводило к сложностям в школе и дома.
Это особенно проявилось в то лето, когда ей исполнилось шестнадцать. Тогда Сьюзен чуть не утонула из-за собственной глупости. Обвинили в этом ее подругу Вайолетт, ныне жену Майкла. После этого Сью поняла, что ее поведение затрудняет жизнь не только ей самой, но и окружающим.
Понеся заслуженное наказание, Сьюзен начала действовать более осмотрительно. И все же признаваться в своем страхе перед чем-либо, а особенно перед родами она не собиралась.
Сьюзен решила, что лучший способ справиться с этим страхом — не думать о предстоящем вовсе. За последние восемь месяцев она только укрепилась в этой мысли.
— Тебе следовало бы записаться на эти курсы для будущих матерей, о которых он говорил. Они очень полезны, — прервал ее размышления голос Марка.
— Пожалуй, — ответила она. — А ты и твоя… жена посещали эти курсы, когда она была беременна? — спросила Сьюзен, пытаясь сменить тему разговора. Но когда она увидела, что на челюсти Марка часто запульсировала какая-то жилка, она пожалела, что задала этот вопрос.
— Да, — ответил он, но в подробности вдаваться не стал. Было видно, что эта тема ему неприятна.
Марк молчал, пока не свернул с Голдсмит-стрит на бульвар Ридженси.
— Расскажи мне об отце ребенка, — наконец сказал он, изрядно удивив Сьюзен.
Молодая женщина бросила на него быстрый взгляд. Учитывая обстоятельства, вопрос был вполне естественным. Марк имел на него полное право. — Я познакомилась с Питером в Нью-Йорке два года назад, — сказала она. — Он был журналистом-международником, а я фотокорреспондентом. Он был очень веселым, обаятельным и заставлял меня смеяться, — добавила Сьюзен, голос которой дрогнул при воспоминании о тех блаженных месяцах, когда они с Питом были вместе. — Но одновременно ему были свойственны легкомыслие и нежелание задумываться о последствиях своих поступков, — негромко продолжила Сью и внезапно поняла, что привлекшая ее беспечность одновременно стала причиной их разрыва.
Постепенно она возненавидела то, что безумно привлекало Пита. А именно риск, которому он подвергал себя, собирая материалы для своих статей. Она даже пыталась бунтовать, видя, что опасность постепенно становится для него важнее самой работы. В конце концов эта дерзкая привычка играть со смертью, таская тигра за усы, и погубила его.
Сьюзен верила, что любит его, а он ее и что в один прекрасный день они сделают карьеру, остепенятся и поженятся.
Потом она поняла, что у Питера такой цели не было. Он жил только ради карьеры.
Ее собственная карьера тоже имела значение, и в разгар ночи, когда ее мучила бессонница, Сьюзен тосковала по возбуждению и суете, которыми сопровождалась подготовка каждого нового номера журнала.
Она вернулась домой, чтобы обдумать свою жизнь и решить, что делать дальше. Ведь ей предстояло заботиться о ребенке. Угроза Макдермоттов вынудила Сьюзен попросить Марка жениться на ней. Но, как ни странно, мысль о том, что Марк будет рядом, сильно подбадривала ее.
— Как он умер? — Голос Марка снова нарушил течение ее мыслей.
— Разбился в автокатастрофе во время командировки в Австралию, — ответила Сьюзен. Мысль о нелепости и бессмысленности этой смерти заставила ее голос дрогнуть.
Марк вырулил на автостоянку у здания лечебницы, остановил фургончик рядом с микроавтобусом Сьюзен и повернулся к ней. Его жесткий профиль на фоне темнеющего неба казался чеканным.
— Должно быть, ты его очень любила. Извини. — Он говорил тихо, искренне, и от сочувствия, звучавшего в голосе Марка, к глазам Сьюзен подступили слезы.
Не успела Сьюзен ответить, как Марк вылез из кабины. Он опустил кресло водителя и потянулся к заднему сиденью, на котором спала Кэрол.
— Просыпайся, егоза, — сказал он, расстегивая ее ремень безопасности.
— Мы уже дома? — сонно спросила Кэрол.
— Да. Кстати говоря, юная леди, вам давно пора спать. Так что марш в кровать.
— А что с моим платьем? — внезапно проснувшись, спросила Кэрол. Она вывернулась из объятий отца и устремилась к двери машины, у которой сидела Сьюзен.
— Здесь твое платье, — сказала та, вынимая коробку, лежавшую на заднем сиденье. — Держи. Только не забудь повесить его на вешалку.
— Не забуду, — пообещала Кэрол, принимая коробку.
— Спасибо за обед, — сказала Сьюзен, когда к ним присоединился Марк. — Она начала рыться в сумочке, разыскивая ключи от микроавтобуса.
— А тебе спасибо за компанию, — ответил он.
— Папа, а разве ты не поцелуешь Сью на прощание? — спросила Кэрол. — Моя подруга Энн говорит, что люди, которые женятся, все время целуются. Поэтому ты должен поцеловать Сью.
Сьюзен исподтишка покосилась на Марка, и ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда она заметила, что в его глазах блеснуло нечто, чему она не смогла бы найти название.
Не успела она открыть рот, как Марк нагнулся и прикоснулся губами к ее рту. От этого поцелуя ее бросило в дрожь. Губы Марка были теплыми, влажными и мучительно нежными.
Прошло несколько секунд… Когда Марк наконец отстранился, ее не держали ноги.
— Спокойной ночи, Сью.
— Спокойной ночи, — выдавила она. С трудом вставив ключ в замок, Сьюзен открыла дверь, неловко села за руль и дрожащими пальцами включила зажигание. Но всю обратную дорогу она ощущала на губах вкус губ Марка, похожий на вкус лучшего бренди.
8
