от забавных естественных горок, если, скажем, не нашли бы хода к фараоновым гробницам?
Посмотрим теперь на те же пирамиды со своей колокольни. Их искусственный характер, конечно, не вызовет сомнений, будет и восторг, и все такое… Но многое в действиях создавшего их разумного социального организма покажется нам странным и как бы не совсем разумным. С какой стати в стране, целиком обитавшей в невообразимо примитивных жилищах, заставлять сотни тысяч людей трудиться над бессмысленно гигантскими саркофаговместилищами? И невольно начинаешь сравнивать — вот, скажем, финикийцы не оставили после себя таких каменных колоссов, однако их наследство (алфавитная письменность и мореходство) до сих пор составляет золотой фонд общечеловеческой культуры…
Для нас пирамиды — сокровище культуры и одновременно социально-экологический нонсенс, для древних египтян они были своеобразным средством Контакта с загробным миром, и последний выглядел для них, пожалуй, куда реальней, чем мир внеземных цивилизаций II типа выглядит для нас сейчас. Каждому времени — своя цель.
От эпохи неисчерпаемых ресурсов и покорения природы пошла одна из версий развития человечества, согласно которой вид Homo sapiens будет обрастать все более впечатляющими каменно-железными конструкциями, неограниченно приводить окружающую среду в соответствие со своими вкусами и потребностями, оставаясь притом самим собой. Не так давно пришлось осознать, что гигантизм — не необходимый признак цивилизованности, а тотальное наступление на биосферу — опасная игра.
Преодолев аналогичные трудности, внеземные цивилизации могли бы развиваться в оптимально планируемой обстановке, а значит, их искусственные творения лишь в минимально необходимой степени отличались бы от естественных — исходя, разумеется, из их понятий. На самом деле, когда цивилизация перестает быть малым возмущением среды в планетарном масштабе, она, так или иначе, реконструирует все вокруг. Однако в автоэволюционной фазе сама грань между естественным и искусственным стирается. Для современного человека есть абсолютная разница между рукой и протезом руки, мозгом и вычислительной машиной. Но в какой степени подобное положение может сохраниться в обществе, творящем разнообразных индивидов небиологическим или полубиологическим путем? Что и относительно чего считать там естественным и что искусственным?
Итак, вероятней всего, нам придется рассчитывать на тонкий эксперимент, поиск не слишком бросающихся в глаза отличий. Разумеется, надо искать нечто такое, что в нашей социокультурной системе отсчета выглядит неестественно. Но при этом важно понимать, что в системе отсчета другой цивилизации то же явление может считаться вполне естественным. Мы всего несколько десятилетий занимаемся практической космонавтикой и в общем-то привыкли к разрастающемуся рою спутников вокруг Земли. По сути же 1957 год датирует вступление в новую космогоническую эру. У другой цивилизации космогоническая деятельность может зайти столь далеко, что она перестанет воспринимать ее как нечто более значительное, чем строительство домов и выращивание злаков. Самое существенное здесь отнюдь не привычка, а перестройка социокультурной системы отсчета — развитие своеобразной экологической философии, в соответствии с которой разумные индивиды вместе с любой своей активностью — часть природы, и их действия, в конечном счете, природный процесс. Для этого необходимо, конечно, рассматривать и себя как изменяемую эволюционизирующую подсистему природы и допускать трансформацию собственного вида. Вряд ли можно понять оптимальный уровень изменения окружающего мира, не считая себя одним из объектов такого изменения.
Переход в класс цивилизаций С, то есть создание познавательной линзы автоэволюционного типа, представляется мне совершенно необходимым условием для правильной постановки и, возможно, решения проблемы Контакта.
Похоже, что Контакт — первая проблема, которая ярко демонстрирует неизбежность такого перехода. Он фактически заставляет нас обращаться к таким срокам осуществления конкретных проектов, которые требуют совершенно нового уровня планирования будущего. Суть дела именно в этом — к Контакту нельзя относиться как к очередному техническому проекту, от которого обычно требуют быстрейшей реализации. Рассматривая себя как подсистему гипотетического Космического Клуба, мы должны задуматься о том, куда и в какой степени мы, собственно, спешим. Не стоит ли пойти на заметное расширение границ обозримого будущего, резко увеличив объем футурологических исследований [175], и оптимизировать наше поведение по ряду жизненно важных параметров, в том числе и энергетических?
Здесь и заключена вполне определенная надежда на успех. Оказывается, что многие из рассмотренных проблем даже на современном уровне понимания теряют свою неприступность. А фактически же в немалой степени меняется их постановка…
Перспективы дальние и близкие
Итак, главная проблема Контакта — в нашем восприятии собственной цивилизации.
Посмотрим на дело с точки зрения сроков. Даже в самом успешном варианте, если, обшаривая звезды в радиусе 100 световых лет, удастся столкнуться с кем-то разумным, нужно рассчитывать на вековые сроки обмена информацией. Иными словами, затрачивая сегодня немалые силы на создание орбитальной лазерной станции, мы формируем условия для грандиозного открытия не себе, а далеким потомкам, чей уклад жизни и мировоззрение наверняка будут совсем не похожи на современные — им ведь придется жить на планете, проскочившей омуты нынешнего экологического кризиса. Можно, даже не слишком фантазируя, сказать, что их социальные организмы будут соответствовать какому-то более разумному виду, например, тем же цивилизациям класса С. То есть, в сущности, мы передаем эстафету другой цивилизации. Такой пример может показаться несколько условным — в пределах небольшого числа поколений нетрудно проследить правнуков, праправнуков и т. п., отнестись к которым как представителям иной цивилизации психологически нелегко. Но попробуем обсудить сигнальный Контакт в масштабах Галактики тут счет сразу пойдет на тысячи и десятки тысяч лет. Теперь уже вполне прозрачно проступает новое обстоятельство — необходимость как-то представить Контракт систем, существенно меняющихся за время распространения сигналов. Собственно система обмена «сигнал-подтверждение» включает в себя уже не две, а три цивилизации — отправитель сигнала, получатель сигнала, получатель подтверждения. Первую и третью, вообще говоря, нельзя отождествлять. Оживленные космические переговоры такого типа уже нельзя назвать диалогом, скорей — «полилогом». В игру вступают многие цивилизации, принадлежащие эволюционным линиям разных планет. И конечно, взаимодействие между ними оказывает сильное влияние на обе линии, возможно, в какой-то степени объединяет их.
Поэтому, создавая сейчас лазерный маяк, мы не только благодетельствуем потомков, но сами пытаемся вступить в Космический Клуб, стать начальным звеном земной эволюционной цепочки, стремящейся к Контакту. Маяк играет важнейшую роль в переходе к классу С, так как получение подтверждения через 100 или 1000 лет стало бы одним из сильных факторов автоэволюции.
Раздвинув границы сроков, мы получаем иные решения и в проблеме транспортного Контакта. Внимательно пересмотрев оценки, можно без труда понять, что чудовищные параметры фотонных звездолетов во многом обязаны спешке. Стараясь предельно уменьшить время разгона и торможения (t0 = с/а0), чтобы обеспечить возвращение ракеты в кратчайшие по часам экипажа сроки, мы вынуждены наращивать ускорение, а стартовая масса и светимость фактически очень сильно от него зависят. Для дальних полетов особой выгоды от больших ускорений нет. Обмен ракетами все равно требует большего времени, чем обмен сигналами, и при посылке ракеты, скажем, к центру Галактики, получение информации займет более 20 тыс. лет. И опять-таки речь должна вестись о взаимодействии эволюционных цепочек цивилизаций. Выгод мало, а вот трудности с постройкой и защитой в полете доводят весь проект практически до абсурда.
Решение заключается в резком снижении ускорения. Это скромное мероприятие приводит к огромным последствиям для всей проблемы Контакта. Она формируется теперь в первую очередь как проблема генерации цивилизаций.
Сыграем в приятную игру — полет к другим галактикам, скажем, в масштабе миллиона парсек
