раз.
«Приключение» кочевало из бухты в бухту, продвигаясь вдоль южной оконечности Мадагаскара в западном направлении. Поиски не приносили никаких плодов. Французская бухта как будто исчезла, «зарубцевалась» на теле острова.
Самое неприятное, что Кидд не мог с точностью утверждать, что поиски ведутся в правильном направлении. Кто знает, может быть, следовало двигаться не с востока на запад, а наоборот?
Лежа у себя в каюте, Кидд теперь не все время посвящал мистическим свиданиям с супругой, он напрягал свою память в надежде, что из ее бессмысленных глубин всплывет обломок воспоминания, который поможет восстановить картину того, прежнего визита на Мадагаскар.
Память помогать отказывалась.
Ничего удивительного. В те времена он был рабочей корабельной скотиной, его и близко не подпускали к картам, никому в голову не приходило объяснять англичанину на французском корабле, где он в тот или иной момент находится.
Да он и не стремился ничего узнать и запомнить, он плыл по волнам времени и судьбы, не думая о том, что, может быть, придется вернуться в те места, что приходится проплывать.
Команда вела себя достаточно смирно. Плавание оказалось нетяжелым, еды и воды было вдоволь. Смысл действий капитана, как ни странно, сделался всем понятен. Офицеры и матросы считали, что он ищет добычу в прибрежных водах острова. И готовы были потерпеть, когда найдет.
Исполнилась мечта команды, а не капитана.
Однажды и вдруг был замечен парус на горизонте.
Однопалубная португальская каракка, определил Канинг. Для понимающего человека это было как небесное видение. На таких судах еще сто лет назад перевозились в Европу шелка, специи и прочие восточные чудеса. На них устанавливалось какое-то количество пушек, но, в общем, говоря откровенно, это была беззубая, беззащитная добыча.
Еще через некоторое время выяснилось, что добыча эта еще и безнога.
— Видимо, поврежден руль, — сказал Канинг, облизываясь. Вслед за ним облизнулись и все стоявшие рядом. «Приключение» торопливо ставило дополнительные паруса, «Приключение» спускало на воду дополнительные весла. Бодрость и решительность руководили кораблем.
Португалец был обречен. И признал это, начав спускать шлюпки.
— Хотят уйти, — сказал Робертсон.
— И уйдут, — заметил Кидд, имея в виду скоростные качества их общего корабля.
— Это мы еще посмотрим, клянусь хвостом сатаны! — подал голос главный канонир и решительно направился на пушечную палубу.
Абордажная команда с победными воплями носилась по палубам и трюмам каракки, четыре перегруженные шлюпки, тяжело переваливаясь через небольшие волны, ползли к синеватой береговой полоске.
Уильям Мур послал им вслед пять или шесть ядер. Последнее, ко всеобщему удивлению и восторгу, попало в замыкающую шлюпку.
Великолепное зрелище — катастрофа на море. Столб воды, летающие люди и щепки.
Мур в одно мгновение сделался любимцем «Приключения», удельный смысл каждого его слова стал отныне значительно больше. И он нисколько не стеснялся показать, что знает свою новую цену.
Между тем на самом захваченном корабле поживиться было нечем.
В трюмах пахло корицей, тамильским перцем, имбирем, но в них не было ни крошки корицы, тамильского перца и имбиря.
Англичане были в ярости.
Фактически победа превратилась в поражение.
Португальцев и индусов, оставшихся на борту каракки, не поместившихся в те самые шлюпки, подвергли допросу с пристрастием. Поскольку пленные слабо владели языком пленивших, а те, в свою очередь, презирали язык тех, кого пленили, общение оказалось малосодержательным.
Кидд, никогда не бывший поклонником подобных развлечений, отправился к себе в каюту. Там он провел тоскливый час в обществе бутылки рома. И как выяснилось, бутылке этой было что ему сказать. Ее совет содержался во втором стакане, и заключался он в том, что, прежде чем вешать португальцев, надо спросить у них, не знают ли они, где находится Французская бухта, или, другими слова, бухта с водопадом.
Торопливым, но не слишком уверенным шагом он вышел к грот-мачте, где и выспрашивали у пленников, что они сделали с таким количеством специй, где находится та уха, что они приготовили.
Он не успел еще ничего сказать или приказать, как к нему подлетел Уильям Мур.
— Неплохие новости, капитан.
— В чем дело?
— Эти парни (у одного, в прошлом, видимо, бородатого, португальца был поджарен фитилем подбородок, у второго торчали из-под ногтей сосновые щепки) рассказали нам по-хорошему, что удравшие на шлюпках успели захватить с собой большой денежный ящик. А в нем — все монеты за проданные специи и ткани.
— Очень досадно.
Канонир взвился:
— И это все, что ты хочешь сказать?!
Кидд подумал сквозь выпитый ром и добавил:
— Это очень досадно.
Мур зарычал, а Канинг перевел:
— Мы можем их догнать.
Кидд усмехнулся:
— Мы их уже не догнали.
— Они высадятся на берег, капитан, мы достанем их там. У них не более тридцати человек, после того как Мур отправил на дно одну из их шлюпок.
Кидду категорически не хотелось высаживаться на берег, на котором нет водопада, и он применил последний аргумент:
— А вдруг этот ящик был на той самой шлюпке, которую наш Робин Гуд…
Мур снова выскочил на первый план:
— Эти двое говорят, что грузили ящик в первую шлюпку, что и понятно, я бы тоже так поступил.
Канинг и Робертсон встали справа и слева от Мура
— Так что, капитан?
Кидд посмотрел по сторонам. В глазах всех собравшихся вокруг матросов светилось то же самое, что звучало в вопросах его офицеров.
— Что ж, попробуем их догнать.
— А с этими что делать?
Речь шла о португальцах.
Кидд сдвинул рыжие брови, размышляя.
— Знаете что, не надо их вешать. Ведь они были так любезны, что сделали за нас половину работы.
— Какую половину?
В вопросе офицеров звучало искреннее недоумение.
— Они уже превратили специи и ткани в золото, нам не придется этим заниматься.
Матросы разбегались по местам, хохоча.
Офицеры тоже усмехнулись, хотя это был не тот тип юмора, что им обычно нравился.
Описывая широкую дугу, «Приключение» пошло к недалекому берегу.
Преследовать португальцев решили двумя отрядами, по пятьдесят человек в каждом. Первый возглавил сам капитан. Это было, в общем-то, несколько против морских правил, капитан не должен покидать борт корабля. Но в данном случае некому было указать Кидду на несообразность в его поведении.
Матросы решили, что он жаден и боится, что деньги найдет кто-нибудь другой. Это объяснение в
