семь кабанов загнали они и убили на лугу перед крепостью. Потом бросились псы в реку Брэн, поймали семь выдр и отнесли их на холм к дверям королевских покоев.
Когда же расселись там люди Фроэха, вышел к ним посланец короля и спросил, откуда они явились. Назвали пришельцы свои имена без утайки и сказали: — Вот Фроэх, сын Идата. Воротился гонец к королю с королевой.
— Мир им! — сказали Айлиль и Медб.
— Он славный воин, — сказал Айлиль, — пусть входит.
Отвели людям Фроэха четвертую часть королевских покоев.
Было всего в тех покоях по семь. От очага до стены шли семь помещений вокруг всего дома. Вход в каждое украшен, а резной красный тис покрыт искусным узором. Три бронзовые полосы обвивали центральный столб каждого покоя, а семь медных: полос тянулись от места котла до крыши. Построен был дом из сосны и крыт черепицей. Шестнадцать окон было в нем и каждое с медными ставнями. Медная рама была Да отверстии в крыше. Четыре медных столба подпирали изукрашенные броней покои Айлиля и Медб в самом центре дворца. Два украшенных серебром входа вели в те докой. Против них была серебряная балка, что шла вокруг дворца от одной двери до другой. В том дворце повесили люди Фроаха свое оружие, расселись и выслушали приветственные речи.
— Мир вам, — сказали Айлиль и Медб.
— За тем и пришли мы сюда, — сказал Фроэх.
— Да не будет поспешным уход ваш, — сказала Медб.
Тут стали Медб и Айлиль играть в фидхелл, а Фроэх тогда сел играть с одним из своих людей. Прекрасна была доска для игры в фидхелл из светлой бронзы с золотом по углам и золотыми да серебряными фигурами. Из драгоценного камня был горящий над ними светильник.
— Позаботься о пище для воинов! — сказал Айлиль Медб.
— Не по душе это мне, — ответила Медб, — ибо хочу я сыграть в фидхелл с Фроэхом.
— Я согласен, пусть будет по-твоему, — сказал Айлиль, и тогда королева начала играть с Фроэхом.
Между тем, люди Фроэха готовили кабана.
— Пусть твои музыканты сыграют для нас, — сказал Айлиль Фроэху.
— Да будет так! — ответил Фроэх.
В сумках из меха выдры лежали арфы, а по меху шли узоры из парфянской кожи, золота и серебра. Белоснежные шкуры косули с серыми пятнами посередине покрывали те арфы.
Ткань, белей лебединого пуха, укрывала их струны, а сами арфы были из светлой бронзы с золотыми и серебряными фигурами псов, змей и птиц. Стоило коснуться пальцами струн, как псы, змеи и птицы принимались кружиться вокруг людей. Начали музыканты играть, и двенадцать человек во дворце скончались от слез и великой печали.
Воистину прекрасны и сладкозвучны были те трое, что звались музыкантами Уайтнэ. Три брата они, три достославных: Голтрайгес, Гент-райгес и Суантрайгес. Боанн из сидов приходилась им матерью, а имена свои получили они от музыки, что играл Уайтнэ, арфист Дагда. Когда охватывали женщину родовые муки, казалась музыка тоскливой и жалобной, подстать жестоким страданиям. Затем становилась она веселой и радостной, славя рождение двух сыновей. А под конец напевала она дремотный покой третьему сыну, ибо тяжко было его появление на свет. Оттого и получил свое название третий напев. Меж тем очнулась Боанн ото сна и молвила:
— Прими своих сыновей, о неистовый Уайтнэ, ибо это Музыка Сна, Музыка Смеха и Музыка Плача для людей и скотины, что будут рожать при Айлиле и Медб. Немало погибнет из тех, кому суждено.
Потом смолкла музыка в королевском дворце.
— Воистину искусен: пришедший сюда, — сказал Фергус.
— Поделите нам мясо! — сказал Фроэх своим людям.
Тогда выступил на середину дома. Лотур начал делить мясо. На своей ладони перерубал он мечом каждый сустав да притом не касался ни мяса, ни кожи руки. Ни один кусок не упал с его ладони с той поры, как начал он уделить пищу.
Так целых три дня и три ночи играли они в фидхелл на драгоценные камни, что нашлись у людей Фроэха, а потом сказал Фроэх Медб:
— Не в чем тебе упрекнуть меня, ведь, чтобы не было ущерба твоей чести, я не беру твою ставку в игре.
— С той поры, как я здесь, никогда не казался мне день таким долгим, — сказала Медб.
— Оно и понятно, — ответил ей Фроэх, — ибо нем целых три дня и три ночи.
Тут поднялась Медб, устыдившись, что воины были так долго без пищи. Подошла она к Айлилю и сказала об этом.
— Нехорошо поступили мы, — молвила Медб, — оставив без пищи пришедших издалека.
— Игра в фидхелл пришлась тебе больше по сердцу, — ответил Айлиль.
— Не это помешало накормить людей в доме, но уж миновали три дня и три ночи, а все не замечали мы темноты из-за блеска драгоценных камней.
— Вели им прекратить игру, — сказал тогда Айлиль, — покуда не получат они еду.
Тут принесли воинам кушанья да напитки, и пировали они три дня и три ночи. Потом пригласили Фроэха в покои совета и спросили, `зачем он явился.
— Захотелось мне побывать у вас, — ответил Фроэх.
— Воистину это и наше желание, — ответил Айлиль, — и лучше остаться надолго, чем скоро отправиться в путь.
— Тогда останемся мы на семь дней, — сказал Фроэх.
Две недели провели они во дворце, и каждый день люди Фроэха охотились подле крепости, а коннахтцы приходили туда поглядеть на них.
Между тем печалился Фроэх, что не смог поговорить с девушкой, ради которой пришел в те края. Как-то под вечер отправился он умыться на реку. В ту же пору пришла туда и девушка со своими спутницами. Взял ее Фроэх за руку и сказал — Останься поговорить со мной! Из-за тебя оказался я здесь.
— Осталась бы я, — сказала девушка, — будь на то моя воля, но ничего не могу я поделать.
— Скажи, — молвил Фроэх, — хочешь ли ты убежать со мной?
— Воистину нет, — ответила девушка, — ибо я дочь короля с королевой. Не настолько ты беден, чтоб не посватать меня у моей родни, и уж тогда я тебя не отвергну. Я полюбила тебя, возьми же это кольцо, и пусть оно будет залогом меж нами. Отец подарил мне его и наказал хранить, но скажу я, что обронила кольцо.
На том расстались они и пошли каждый своей дорогой.
— Боюсь я, — сказал тем временем Айлиль, — как бы не убежала наша дочь с Фроэхом. Иное дело отдать ее, ибо тогда в час похода придет к нам на помощь Фроэх со своей скотиной.
Между тем, явился Фроэх в покои совета.
— Тайный ли ваш разговор? — спросил он.
— Не от тебя, — ответил Айлиль.
— Отдадите ли вы за меня вашу дочь? — спросил Фроэх.
— Получишь ее ты, — ответил Айлиль, — если заплатишь условленный выкуп.
— Быть по тому, — сказал Фроэх.
— Хочу я, — сказал Айлиль, — три раза по двадцать темно-серых коней с золотыми уздечками да двенадцать коров, что дают в день молока для пятидесяти воинов. К каждой впридачу желаю я белую телку с красными ушами. Еще же поручишься ты, что придешь со всеми своими людьми да музыкантами в пору Похищения Быка из Куальнге. Если согласен, то будет твоей моя дочь.
— Клянусь своим щитом, мечом и всем прочим добром, что не дам такого выкупа и за саму Медб, — ответил на это Фроэх и вышел из дома.
Так говорили между собой Айлиль и Медб.
— Не счесть королей Ирландии, что пойдут против нас, если он уведет нашу дочь. Лучше всего напасть на него и убить, покуда не причинил он нам зла, — сказал Айлиль.
