сообщаться с ним'. После Венского конгресса наступило окончательное охлаждение царственного друга к князю Адаму Чарторыйскому.
В 1810 г. он покинет Петербург навсегда. Спустя пять лет, после образования Царства Польского, Адам Чарторыйский вошел в состав его временного правительства, однако в следующем году вынужден уйти в отставку. Он получил отпуск и оставил Варшаву.
Когда в 1830 г. вспыхнуло польское восстание, Чарторыйский принял пост президента Сената и национального правительства. После подавления восстания эмигрировал сначала в Англию, а затем в Париж, где и прожил последние 30 лет жизни. Там он за 160 тыс. франков купил дом, который сделался центром деятельности консервативной партии польских эмигрантов. Он основал школы и приюты для детей польских эмигрантов, особо заботился о женском образовании, считая, что просвещение не должно составлять привилегию только дворянства.
А.Я. Будберг
Андрей (Готтхард) Яковлевич Будберг принадлежал к дворянскому роду выходцев из Вестфалии, переселившихся в Россию еще во второй половине XVI в. Служить он начал во времена Екатерины II. Императрица поручила барону наблюдать за занятиями ее любимого внука - великого князя Александра, при котором он числился в качестве 'помощника воспитателя'. Надо сказать, воспитателем Андрей Яковлевич был строгим, однако Александр к нему привязался и выполнял все его указания безропотно. Приглашали Будберга и к великому князю Константину Павловичу, когда требовалось очень строгое педагогическое воздействие; известно было, что Константин рос 'шаловливым и упрямым мальчиком'. По свершении его совершеннолетия изъявила Екатерина II 'монаршее признание' и подполковнику Будбергу - 'по смерть пенсию по 2.000 рублей в год', а также 'следующий чин'.
Императрица давно уже присматривалась к Будбергу и, наконец, решилась возложить на него секретные поручения, поскольку считала его 'очень честным человеком'. Еще в 1783 г. Будберг по ее приказанию отправился в Дрезден, где должен был вступить в тайные переговоры с графом Ангальтом, бывшим в то время генералом саксонской армии, по поводу его перевода тем же чином в русскую армию. Переговоры прошли успешно.
В феврале 1796 г. Будбергу пришлось отправиться в Стокгольм с доверительной частной миссией. Предстояло вести переговоры относительно брака великой княжны Александры Павловны с несовершеннолетним тогда королем Густавом IV, но барон встретил там подчеркнуто холодный прием и в конце апреля того же года покинул шведскую столицу. На это событие не замедлил откликнуться граф Ростопчин, известный своими острыми и порою несправедливыми суждениями. В своем письме из Петербурга в мае 1796 г. он сообщал графу Воронцову: 'Были крайне удивлены, когда сюда прибыл, будто с неба свалился, генерал Будберг, которому дано важное поручение вести переговоры о браке великой княжны Александры Павловны с королем шведским. Не можете себе представить до какой степени этот новый чухонский дипломат напыщен гордостью и как мало нужно, чтобы возбудить гордость этих немцев: они неразлучны с мыслью быть школьными учителями нас, русских. Полагают, что эти переговоры худым кончатся'.
Однако Екатерина II решает прерванные переговоры продолжить. Кроме всего прочего граф Платон Зубов внушил императрице мысль, что следует сделать родственный союз со Швецией через предполагаемое замужество... Это тот самый Зубов, о котором фельдмаршал Суворов говорил: 'Князь - добрый человек: тих, благочестив, бесстрастен по природе, как будто из унтер-офицеров гвардии; знает намеку, загадку и украшается как угодно-с, что называется в общенародье лукавым, хотя царя в голове не имеет'.
Однако позиция шведского правительства смягчилась, и регент просил Екатерину II вновь назначить барона Будберга послом. Это обстоятельство сильно расстроило Зубова, который хотел, чтобы послом при шведском дворе был назначен его брат Валериан. Но Екатерина II отправила в Стокгольм Будберга, который прибыл туда в начале июня. Тогда же барон был награжден орденом Св. Александра Невского.
Наконец Густав IV прибыл в Северную столицу и 24 августа 1796 г. просил у императрицы руки ее внучки. Королю принесли контракт и статьи брачного договора, согласно которому у великой княжны в Стокгольме в королевском дворце должны были быть особая часовня и особый причт; ставилось также условие, чтобы Швеция выполнила некоторые обязательства против Франции, которые держались в строжайшей тайне. Однако развязка оказалась неожиданной: Густав IV, несмотря на все уговоры, подписать документы отказался. Дерзость короля-мальчика не могла не поразить императрицу. Некоторые высокопоставленные сановники при дворе считали, что это неудачное сватовство много способствовало смертельному недугу Екатерины II. Пожалуй, оказался прав граф Ростопчин, который в этой связи заметил: 'Тупоумие государственных людей того времени расстроило брак Густава IV с великой княгиней Александрой Павловной'.
Будберг продолжал выполнять в Стокгольме свои дипломатические обязанности в качестве русского посла. Но работать ему довелось в сложных условиях. Самолюбивый Густав IV был недоволен тем обстоятельством, что Швеция не играла тогда основополагающей роли на севере Европы. И его досада согласно донесениям Будберга в Петербург выражалась в издании мелочных и обременительных повелений шведских властей. К примеру, он запретил иностранным дипломатам иметь факелы, которые они употребляли ночью, проезжая по темным улицам столицы.
После своего воцарения Павел I 'позаботился' и о бароне Будберге; он выразил ему 'высочайшее неодобрение' за недостаточную предупредительность по отношению к шведскому правительству и отправил в отставку, затем возвел в чин тайного советника, дал пенсию и дозволил отпуск 'для поправления здоровья'; словом, типично павловская 'мягкая' опала.
При Александре I, в 1804 году Будберг был возведен в звание члена Государственного совета, а затем император уговорил барона принять Министерство иностранных дел; это назначение состоялось 17 июня 1806 г. Тогда ему казалось, что государь уже на этом этапе будет поддерживать его планы о необходимости вооруженной борьбы с Наполеоном. Спустя три недели, генерал от инфантерии Будберг читал на первом заседании Военного совета России свою записку, в которой в соответствии с повелениями императора был сделан краткий политический обзор положения в Европе. 'Большая часть держав континента порабощена Буонапарте или силой оружия, или в результате его коварной политики... Он является полным хозяином Южной Европы, Голландии, Швейцарии и занимает своими войсками большую часть Германии; ему остается только поработить Восток и Север'. Будберг призывает обратить особое внимание на Пруссию, Австрию и Турцию. Причем для Пруссии союз с Францией всегда оказывается 'скорее гибельным, чем полезным. 'Пруссия взяла на себя перед Францией обязательства, несовместимые с главнейшими интересами России. Она жестоко оскорбила нашего союзника, короля Великобритании, захватив Ганновер и закрыв порты Немецкого моря для английской торговли, она угрожала также другому союзнику России - королю Швеции'. Кроме того, Австрия еще долго будет испытывать последствия потерь, понесенных ею в результате Аустерлицкого сражения. Политика Турции по отношению к России становится 'все более двусмысленной', а ее поведение - вызывающим.
11 ноября 1806 г. Чарторыйский, Строганов и Новосильцев направили Александру I записку, изложив в ней, 'что над Россией нависла смертельная опасность' в связи с нашествием 'полчищ Наполеона, и они выступают за неотложное осуществление следующих мер: 1) Собрать все ресурсы, которыми располагает Россия; 2) Создать единый центр по руководству делами в стране; 3) Создать временные ополчения в помощь регулярной армии' Александр 1 откликнулся на это обращение и обратился к народу 30 ноября 1806 г. с манифестом, в котором указывается, что в связи с поражением Пруссии и Австрии и возросшей угрозой вторжения французских армий в пределы России необходимо создать ополчение в помощь регулярной армии.
В 1806 г. Будберг всерьез занялся подготовкой профессиональных переводчиков для Коллегии, которая была не на должной высоте. Он составляет проект постановления 'Об учреждении при
