Заутра вихрь с поблекшими листами Снесет его надменности в укор… Денницы сын, блестящее светило, Чья длань тебя низринула с небес? Чье мщение в единый миг сразило Могучего, как вековый утес? Не ты ли рек: «Сравняюся с богами, Превыше звезд поставлю мой престол, К моим стопам падут цари рабами…» Ты рек – и пал, главой склонясь на дол! Угаснет день – и путник утомленный Зайдет сюда – и труп увидит твой. «Вот смертный тот, – он скажет, изумленный, — Кто управлял Вселенныя судьбой, Кто услаждал свой слух цепями рабства, Под чьей стопой являлась степь кругом, Пред кем в плену дымились царства, Стенал народ под варварским жезлом!» Чудовище, природой отчужденный, Проклятие с забвеньем твой удел! Твой труп, один, лежит непогребенный, Лишь хищный вран крылом его одел! Где замыслы гордыни величавы? Как сорванный ветрами лист сухой, Исчез и след твоей гремевшей славы… Дрожи, тиран, не дремлет мститель твой! БЕРЕГА ВОЛХОВА Посвящено Алексею Романовичу Томилову
День упадал во глубь лесов; В долине вечер воцарялся, И меж высоких берегов Спокойно Волхов разливался. Над ним нависнувши стеной, Твердыни праздные[3] дремали, Вблизи синел курган крутой, И тени на водах лежали. Воспоминанья прошлых дней На сих местах в моей душе теснились: Так – здесь толпы богатырей С пришельцами за кров родимых бились; Правдивым мщением кипела русских грудь, Свободу жизни ограждая, — И часто Волхова багр?овел светлый путь, Враждебных трупы увлекая. Быть может, богатырь на камне сем острил Свой меч, притупленный щитами; Иль, обессиленный, склонясь над ним, просил Он у Небес победы над врагами. Теперь всё смолкло здесь! Лишь в бурю вран кричит, Гнездяся в башне позабытой; На ржавых вереях дверь дряхлая скрыпит, И свищет ветр в стене разбитой. Иль время иногда рушительной рукой С вершины камни обрывает, — И Волхов с шумом поглощает Потомков древности святой. Так старец, ослабев от бед, Теряет ветхие седины, И алчной вечности пучины Уносят их минутный след!.. О Волхов! берегов твоих Не оглашает днесь ни голос грозной битвы, Ни тяжкий стон последния молитвы, Ни вопли дев с полей родных. К тебе певец идет с довольною душой: Он любит с башни зреть, задумчивости полный, Как ты волнуешься сребристою струей, Колебля рыбарей разбросанные челны; И перед ним цветущее село Склоняется над тихими водами, Любуяся в их светлое стекло; Здесь берег обнялся зелеными лугами, Там он стеной песчаною обвис, И ели древние над ним шатром сплелись! Мне не забыть тех томных впечатлений, Питавших мысль мою при Волховских струях. Картинные брега, я помню вас в мечтах, Как помнят призраки веселых сновидений!..
