Сейра стояла у окна, когда привезли Хло Грей. Две санитарки переложили ее с каталки на кровать, подоткнули одеяло.
— Хло, тут молодой человек пришел повидаться с Лайлой, — сказала одна из санитарок громким жизнерадостным голосом.
Молодой человек подождал, пока она ушла, и проверил, хорошо ли заперта дверь.
Сейра подошл к постели матери. Одеяло было очень веселенькое — на нем были вытканы маки, нарциссы, фрукты, колосья и зеленые листья, свисающие из корзины.
Глаза ее матери были закрыты, она лежала неподвижно, как мертвая. Лицо на подушке было серым. Дышала она с трудом.
Слезы навернулись на глаза Сейры.
— Держись, мама, — прошептала она чуть слышно. — Ты всегда умела держаться, помнишь? Мама, не пугайся.
Ее мать дернулась. Незрячие глаза широко раскрылись и уставились в потолок.
— Это я, мама, — шептала Сейра. Она погладила ее по голове и взяла ее морщинистую руку со шрамом, тянувшимся от большого пальца до запястья.
— Это я, Сейра.
Незрячие глаза смотрели без выражения. Сейра не чувствовала ответного движения ее руки.
— Тебе сказали, что я умерла? Утонула?
Шрам у нее на руке появился после того, как она разбила оконное стекло, чтобы помочь маленьким Джо и Сейре выбраться из огня и дыма.
— Помнишь тот пожар в доме дяди Рональда? Этот шрам у тебя остался после того, как ты спасла нас с Джо. О мама!
Рука по-прежнему не двигалась Сейра всхлипнула. Помнишь маскарадный костюм, который ты мне шила из лоскутков. Я должна была представлять розу. А кто-то облил костюм горячим шоколадом, и нам так и не удалось его отстирать.
Слепые глаза матери все так же без выражения смотрели в потолок. Она лежала очень тихо.
— Мама, — прошептала Сейра ей в ухо, — это я — Сейра. Хочешь — потрогай меня.
Сейра хотела поднять ее руку, но вспомнила, что ее волосы были чужими, а на лице у нее борода.
Только затрудненное дыхание говорило о том, что мать жива.
Сейра обняла свою мать и прижалась к ней, чувствуя ее знакомый запах.
— Я Сейра. Мама, я здесь! — шептала она.
Мать вздохнула. Она говорила так тихо, что ее голос вряд ли можно было назвать шепотом.
— Сейра умерла.
— Но ты же знаешь мой голос Мне надо было сделать так, чтобы все поверили в то, что я умерла,
— Сейра умерла, — вновь прошептала ее мать.
— Я не умерла! Я приехала, как только у меня появилась возможность!
— Мне сказали, что она упала с лодки с заливе Манхассет.
Незрячие глаза смотрели в потолок. Сейра выпрямилась, но ее мать лежала молча. Сейра взглянула на запертую дверь Нянечка могла войти в любой момент.
— Мама, я не могу больше жить с Мартином. Я пыталась. Сейчас я скрываюсь от него. Он думает, что я умерла.
— Сейра утонула, как и Джо, — прошептала мать. Ее худые пальцы медленно двигались, ощупывая цветы и фрукты, вытканные на одеяле.
— Я никогда не рассказывала тебе, как меня бил Мартин. Он сломал мне палец на ноге. После того, как я последний раз была у тебя, он спустил меня с лестницы. У меня был разрыв селезенки и перелом руки. — Сейра всхлипнула. — Я боюсь его, мама. У него пистолет, и он сказал, что, если я попытаюсь сбежать от него, он убьет меня и того человека, с которым я буду.
— Она пыталась спасти Джо,— прошептала ее мать, — и не сумела. С тех пор она не могла войти в воду. Вот почему я и не сомневаюсь, что она утонула.
Глаза Сейры были полны слез. Она вспомнила, как охрипла тогда от крика. Она помнила мокрый песок, по которому она отползала от кромки воды. Она кричала, а в домах вдоль берега горели огни, и лодки бороздили залитую лунным светом бухту. Она помнила лицо своего отца, когда его разбудили и рассказали о происшествии.
— Почему ты не сказала мне, что знала об этом, мама? Ведь я никогда никому об этом не говорила. Я пыталась спасти Джо…
— Сейра пыталась. Я знаю, что она пыталась. Но мы не говорили с ней об этом. Мы никогда не говорили с ней об этом.
Она говорила так тихо, что Сейре приходилось низко наклоняться над ней, чтобы услышать ее голос.
— Он уговорил меня сплавать в Банктон, а ведь у него было воспаление легких, помнишь? На полдороге он закричал, что у него перехватило дыхание, и, когда я оказалась рядом, он потянул меня вниз вместе с собой. Мне пришлось вырваться, и он пошел ко дну… — Сейра всхлипнула и крепко прижалась к матери.
Неподвижная дотоле рука поднялась и ощупала парик и бороду. Сейра не двигалась Слезы капали из ее глаз на подушку.
— Моя Сейра? — спросила ее мать.
— Мама! — Сейра смеялась и плакала. — Я одета мужчиной, мама. Чтобы Мартин не узнал меня. Он приходил сюда?
— Сейра, — прошептала ее мать.
— Как только я смогла, я сразу же приехала к тебе. Я пытаюсь начать новую жизнь там, где Мартин не найдет меня. Я боюсь его, мама. Не говори ему, что я была здесь. Интересно, а он здесь был? Может быть, он звонил по телефону, чтобы узнать, не получала ли ты писем и не звонил ли кто тебе или не навещал ли.
— Я думала, что ты умерла, Сейра. — Слезы потекли из глаз матери. Помолчав, она ответила. — Нет. Никто не приходил. Никто не звонил.
Сейра сжала ее худые руки.
— Как только я смогу, я перевезу тебя к себе.
— Я не хотела быть для тебя обузой, когда ты вышла замуж, — сказала мать.
— Но теперь я свободна.
— Сейра! — Она повторяла это имя снова и снова. — Сейра! Сейра! Я не скажу никому.
— Я боюсь, что, если у Мартина возникнет хотя бы малейшее сомнение в том, что я умерла, он станет искать меня в первую очередь здесь. А потом, у меня не было денег. Поэтому столько времени и прошло, прежде чем я смогла увидеться с тобой. Я сказала, что приехала навестить Лайлу Рейни, а не тебя. Запомни — никто тебя не навещал. Мартин думает, что я умерла. Вот и пускай он так думает. Он сказал, что убьет меня, если я снова убегу от него.
Руки ее матери напряглись
— Он плохой человек, — сказала она. — Я всегда думала, что он плохой человек.
— Помнишь, когда Джо был жив? — сказала Сейра. — Помнишь, какой у тебя был огород? А сладкую кукурузу, которую ты выращивала? Она росла у тебя лучше, чем у всех остальных в городе. У меня тоже есть огород.
— Это действительно ты,— сказала мать
— У тебя очень красивое одеяло, ты знаешь? На нем корзинки с маками и нарциссами — это, очевидно, весна и лето, а фрукты, кукуруза и колосья символизируют осень, — сказала Сейра. — Помнишь мои африканские фиалки в Монтрозе? Там нет заднего двора, а Мартин был против цветов перед домом, но, хотя с ним я и жила в сущем аду, у меня все равно были фиалки, которые мы с тобой выращивали, — и «Ночная принцесса», и «Сатурн», и «Осенний мед». Они у меня растут до сих пор!
— Это ты, Сейра!
