— Шелл, может, ты перестанешь болтать, а лучше поцелуешь меня еще разок?
— Разве я против? — вскрикнул я.
Да, друзья, мои, это был мой поцелуй. Я немедленно внес свою долю, и мне показалось, это было нечто большее, чем поцелуй… Нерешительно преодолев минуты колебаний и сомнений, я перешел к пылкому воображению. И это придало рту новое значение, объяснило, зачем вообще нам даны губы, и в этом было… Да, это была бездна, в которую с наслаждением падаешь.
Я понимал, что мне нужно уходить. Я знал, что теперь этого не сделаю. И не сделал…
Я вышел из отеля на прохладный воздух и прошел полквартала, прежде чем сообразил, что припарковал «кадиллак» в обратном направлении. Пришлось возвращаться, и тут я вспомнил, что не сделал того, зачем вообще приезжал в отель. Кое-что другое я совершил, да. Но я так и не забрал бумаги для Джима Парадиза.
Было чуть больше двух часов, но, несмотря на позднее время, я взбежал на второй этаж отеля «Клеймор». Из щели под дверью номера 213 просачивался свет, поэтому я решил, что Ева еще не ложилась. Я начал было стучать, но Ева, словно ждала кого-то, открыла дверь, и я чуть не хлопнул ее по носу. Она тихонько взвизгнула.
— Извини, Ева. Я только начал стучать.
— Господи, как ты меня напугал! — воскликнула она; ее бледно-зеленые глаза были широко открыты. — Я как раз собиралась уходить.
Она была при полном параде: темно-серый костюм, серые туфли на шпильках и черная кожаная сумка, стянутая сверху кожаным шнурком. Ее блестящие черные волосы были аккуратно уложены, а на гладкой белой коже лба — все та же детская кудрявая челка. Искусно наложен макияж пастельных тонов, подчеркнут восточный тип глаз, влажный и блестящий оранжево-красный рот.
Она представляла собой потрясающее зрелище, а для многих наверняка была воплощением женской миловидности, красоты и сексуальности. Во мне ничто не шевельнулось. Нисколечки.
— Мне повезло, что я тебя застал, — обрадовался я. — Джим просил заскочить к тебе и забрать кассовый отчет Лагуна-Парадиз за сегодняшний день. Я — так уж вышло — почти совсем забыл…
— Какое совпадение. Я как раз собиралась это сделать сама. Джим обещал позвонить, но так и не удосужился.
— Я знаю. Джим упоминал об этом. Наверное, я должен был тебе позвонить.
— Я могу отдать документы тебе, Шелл. Не беспокойся.
На какой-то миг я подумал, что Джиму, должно быть, куда приятнее увидеть роскошную модницу Еву вместо меня, но вспомнил о предстоящих похоронах.
— Все в порядке, Ева. Я их заберу. Скорее всего, Джим сегодня в паршивом настроении.
— Его можно понять. — Она задумчиво улыбнулась. — Ладно, тогда мне не нужно полностью одеваться, так?
Да, Ева умела держаться. Слова вылетали из нее как звездочки или как точки в конце увлекательных параграфов книги.
— Ты можешь войти… — предложила она.
— С радостью. Только ненадолго. Мы вошли. Ева махнула рукой в сторону портативного бара на колесах в углу комнаты и спросила:
— Хочешь выпить?
— Да, неплохо бы. Спасибо.
— Налей себе сам. Я сейчас вернусь.
Она исчезла в соседней комнате. Прежде чем она успела захлопнуть за собой дверь, я успел заметить стоящую там кровать. Ее спальня. Лучше б ей не переодеваться во что-нибудь более «удобное», подумал я; лучше б она этого не делала. А я тем временем смешивал приличную порцию виски с водой.
Ева вернулась в гостиную через минуту или две. К счастью, она сняла только пиджак своего серого костюма. Она по-прежнему держала в руках свою сумку, откуда извлекла кипу бумаг.
— Вот информация, которую просил Джим. Шелл, приготовь мне тоже выпить, ладно?
— Конечно. — Я бросил взгляд в сторону бутылок в баре. — Бурбон? Бренди? Скотч?
— Бренди и немного содовой, — попросила она. — Все, что угодно, только не «джинтини», ладно? Я усмехнулся.
— А что, в прошлый раз он был крепковат, да?
— Да, адская смесь.
Я заметил на столе телефон, спросил у Евы — не возражает ли? — и позвонил Джиму. К счастью, он еще не спал и моя задержка его не расстроила. Я сказал ему, что выезжаю примерно через полчаса, а потом уселся рядом с Евой на кушетку.
Мы немного отпили из своих стаканов. И я спросил:
— Ева, ты знакома с человеком по имени Гораций Лоример, ведь так?
— Это такой жирный, высокий, краснощекий мужик?
— Да, это он. Похож на Санта-Клауса. Она засмеялась.
— Похож! Я никогда об этом не задумывалась, но он и впрямь похож. На безбородого Санта-Клауса. — Она сделала глоток. — Он купил два лота. Мог бы купить еще — он богатенький.
— Ты уже знала его некоторое время до того, как он появился на аукционе, верно?
Она искоса глянула на меня и вопросительно подняла свои тонкие брови.
— Да. Мы познакомились примерно год назад. А что?
— Что тебе известно о нем?
— Не многое. Он занимается какой-то хре… ой! Какой-то ерундой. Кажется, производит детское питание. — Она закатила глаза в потолок, потом лукаво зыркнула на меня. — Он не в моем вкусе. Абсолютно.
Это можно расценить как тонкий намек в стиле двадцатого века, подумал я.
— Как ты с ним познакомилась, не секрет?
— Прошлым летом я была с Аароном. — Она умолкла. — Я… никогда не говорила, что знаю Аарона — или Адама, как он себя называл, — да?
— Да, но я уже в курсе, что несколько раз ты сопровождала его на всяких тусовках.
— Черт, как ты об этом узнал?
— Сегодня я уже успел по душам побеседовать с Лоримером. Он вскользь упоминал об этом.
— А в самом деле, какое это имеет значение? Просто… пойми, ну, мысль, что я веселилась с Джимом и с тобой… в ту ночь, когда его брат был убит, и наша игра… кое-кому может не понравиться. Особенно то, как развивались события на вечеринке. Просто мне кажется, что с девушкой… неприлично обсуждать такую тему…
Она продолжала рассказывать, как встретила Аарона в Голливуде вскоре после того, как он приехал в Лос-Анджелес. В то время она уже работала моделью и была приглашена на вечеринку. Там они и познакомились, прекрасно «спелись» — она положила глаз на Аарона — и потом несколько раз вместе присутствовали на торжествах.
— Его… не удовлетворяла одна женщина, — сообщила она, скромно опустив глазки. — Он порхал от одного цветка к другому, собирая мед, таким уж был Аарон.
Все остальное, что она мне рассказала, полностью совпадало с версией Лоримера.
— У них было какое-то общее дело, — объясняла Ева, — но они никогда не откровенничали, не говорили, в чем его суть.
Это Вполне понятно, подумал я. Но, по крайней мере, сведения совпали с тем, что мне наговорил Лоример, поразивший меня своими способностями ловко заговаривать зубы, если не сказать хуже. Я оставил эту тему и допил свой бурбон.
— Хочешь еще, Шелл? — спросила Ева.
— Нет, я уже достаточно взбодрился. Спасибо.
— И даже откажешься от «джинтини»? — Она хохотнула. Я отрицательно покачал головой, а она продолжала:
— Вспоминая ту ужасную бормотуху Джима, хочу все же сказать, что мы тогда прекрасно проводили время. Жаль только, что вечеринку пришлось прервать.
