Это был приятный, легкий разговор, от солнца комната нагрелась, но мне вдруг показалось, что солнце нырнуло за тучу. Холодок пробежал у меня по спине. «Аннабел Ли»… «Мы любили любовью, которая была больше любви…». Та самая пластинка, которую вчера вечером снова и снова проигрывал Джонни Трой.
— Чарли повторял ее много раз?
— Да. Это была его любимая пластинка из всего большого репертуара Джонни, так он сказал. Даже хотя она была старая, поцарапанная, куда хуже всех других. Чарли считал, что голос Джонни тогда звучал лучше, естественнее и натуральнее, без всяких микрофонов, которые теперь используют, чтобы усилить звук.
Я понял, что Чарли имел в виду. Певец, очевидно, чувствовал это яснее, а он был тоже певцом. Джонни все эти ухищрения не требовались, но он, естественно, не хотел быть белой вороной среди прочего безголосого воронья и делал то же самое, что и остальные. Пожалуй, самым важным выводом в результате моей встречи с Сильвией было то, что я наконец-то уверовал в самоубийство Джонни. Допустим, что Чарли действительно прыгнул с балкона. После того как десятки раз прослушал «Аннабел Ли», свою любимую пластинку Джонни. А после этого сам Трой, тоскуя по другу на протяжении двух дней, слушал «Аннабел Ли» снова и снова, думая о Чарли, о днях, проведенных вместе…. А после этого — пуля в сердце, Такое возможно. На секунду мне пришла в голову мысль о старой пластинке «Мрачное воскресение», которая потом была запрещена, потому что многие люди кончали с собой, прослушав ее. Но то была действительно какая-то пугающая песня, призывающая «со всем покончить» и «неслышно уйти из жизни».
— Мне бы хотелось прослушать эту пластинку, — сказал я. — Что с ней случилось после того, как Чарли…
— Я запаковала все его вещи и временно спрятала их. Его пластинки находятся… в одной из коробок. Я хорошо помню, как положила ее с остальными пластинками. Вы хотите, чтобы я ее достала?
— Ну, мне бы хотелось ее послушать, но я не знаю, где вторая. Сейчас мне надо кое-чем заняться, Сильвия, так что я позвоню вам позднее.
Она проводила меня до двери.
— Пока, Шелл.
Я помахал ей рукой.
— Увидимся позднее, Сильвия.
От себя я позвонил капитану Сэмсону и договорился с ним, что я осмотрю апартаменты Троя. В гостиной я первым делом подошел к проигрывателю, на котором вчера стояла эта пластинка. Сейчас ее там не было. Значит, она должна быть где-то поблизости. Только ее нигде не было. Я потратил много времени на поиски, говорил с обслуживающим персоналом отеля, звонил в полицию. «Аннабел Ли» исчезла. Полицейский офицер, приехавший в апартаменты по вызову, заявил, что никакой пластинки на проигрывателе не было, когда он приезжал. Это показалось мне странным. И настораживающим…
Допустим, что она находилась все еще в проигрывателе, но он был отключен, когда Трой умер. Если это предположить, выходило, что кто-то ее оттуда убрал и унес с собой до появления полиции. То есть, кто-то мог находиться во время смерти Троя или же сразу после того, как это случилось, в помещении. Я снова позвонил Сильвии Вайт, сказал, что передумал и буду очень признателен, если она найдет «Аннабел Ли» в вещах брата. Она ответила, что на это потребуется какое-то время, но я могу на нее рассчитывать.
Потом я поехал в «Дипломат-отель». Джо Рэйс бывал там по воскресеньям.
Глава 10
Поместье Рэйса оценивалось в двести тысяч долларов. Оно находилось в Беверли-Хилз. Кроме того, он арендовал коттедж у плавательного бассейна в «Дипломат-отеле» на все уик-энды. Отель и церковь находились на расстоянии четырех кварталов друг от друга на Уилширском бульваре. Таким образом, сходив с женой в церковь и бросив на блюдо стодолларовую бумажку, он прятался в своем коттедже и купался в бассейне. Сразу же после церковной службы его жена отправлялась домой, предоставляя ему полную свободу и возможность развлекаться по своему усмотрению.
И коттедж, и имение, и щедрые пожертвования были небольшой частью тех огромных прибылей, которые он получал за вымогательства, убийства, от торговли наркотиками, игорных домов и тому подобных занятий. Однажды его осудили за правонарушения, но он не провел ни единого дня в тюрьме.
Я нашел его возле бассейна.
Он растянулся в шезлонге под зонтом. У его ног на траве сидела довольно привлекательная блондинка, которая забавлялась тем, что оттягивала кожу у него на голени. Он выглядел, как печальный недовольный Будда, большой и грузный, порочный толстяк с таким взглядом, который заставил бы отнести его к разряду грешников даже в том случае, если бы он в ангельском обличии распевал псалмы, призывающие ко всеобщей любви. А блондинка… Наверное, она тоже была грешницей, иначе бы не находилась возле Рэйса, хотя внешне это не было заметно. Правда, я видел ее со спины, она была безупречна. Девица из отеля? Они плохих не держат. «Дипломат» мне нравился, я просто не выносил Джо Рэйса.
Он меня тоже не любил. Увидев меня, он выдвинул вперед челюсть с таким видом, будто надумал поддеть меня рогами или вцепиться в горло по-бульдожьи.
Я остановился возле зонта, подтянул стул и сел. Обычно я веду себя вежливее. Однако не с типами, которые пытаются убить меня. И, разумеется, не с руководителями мафии.
— Хэлло, Джо, — сказал я. — Возражаете, если я к вам присоединюсь?
— Да.
— Но я хотел спросить вас о некоторых парнях.
— Спрашивайте. Вы уже здесь.
Глаза у него были какие-то мутные, налитые кровью. Мне они чем-то напоминали горящее топливное масло.
— Что за парни?
— Снэг и Кубби, а также я…
— Никогда не слышал про таких.
— Тони Алгвин?
— Не знаю.
— Что вы скажете про Фрэнсиса Бойля?
— Никогда о нем не слышал.
Он немного выпрямился. Складки на его груди и животе заколыхались. Ногой он ткнул блондинку под зад.
— Иди, поиграй с деньгами, бэби.
— Дорогой, у меня нет никаких денег.
— Ты бессовестная лгунья. Я дал тебе сотню. Иди…
Он остановился, немного подумал, глядя на то место, куда он ее пнул, затем потянулся за чековой книжкой и авторучкой. Закрыв от меня существенные подробности, он что-то написал на чеке, вырвал его и протянул блондинке.
— Иди, поиграй вот с этим.
Она взглянула на чек, глаза у нее округлились.
— Но, дорогой…
— Ты хочешь это наличными? Или тебе хочется получить пинок под зад еще раз? Отправляйся и купи себе панталоны из норки. Проваливай.
Она послушно поднялась.
Я спросил Рэйса:
— Что в отношении Чарли Вайта?
— Никогда о нем не слышал!
