спрашиваю из чистого любопытства, – что, собственно, случается с вернувшимися фнобами?
– Кораблям позволено приземляться только в священном месте. Говорят, сходящих с них фнобов закалывают кинжалами тшури. Но это неразумно. Как вам известно, всю мою зарплату я посылаю в священные сундуки. Да что там. Как говорит пословица: Фрсксс Шхс Гхс Гхннггхтгсс.
Джоан подняла брови.
– Вот как? Хрскссгнг, мой дорогой друг, и побольше.
Хрш-Хгн покраснел, то есть стал серым.
– Прошу прощения, мэм, я не знал, что вы говорите на… – Он поглядел на нее с еще большим уважением.
– Не говорю. Но есть слова, которые учишь даже при поверхностном знакомстве с любым языком. Если уж на то пошло, для земной женщины это комплимент, хотя и слишком прямолинейный.
Она снова повернулась к экрану.
Роботы Восьмой и Третий тяжело дотащились до «Одного прыжка», с которого доносились звуки противусолоньской баллады «Ты считаешь меня дурачком?», неумело наигрываемой на большом пальце. С приближением роботов один щенок неуклюже отплыл подальше.
Откинулся люк. Третий ступил на борт.
Внутри на него дружелюбно посмотрел Исаак.
– По показаниям моих сенсоров, человека здесь нет, – сказал Третий.
– Верно, – согласился Исаак.
Третий рассматривал его настороженно, но наконец монотонно отчеканил:
– Я – робот третьего класса. Я прошу тебя оставаться здесь, пока я отправлюсь за инструкциями.
– А вот я – робот пятого класса с дополнительной подплатой ЧеловекПятница,[16] – добродушно отозвался Исаак.
Крепящийся на шарнире левый глаз Третьего дернулся. Исаак взял гаечный ключ.
– Я предвижу возможность ближайшей хронологической последовательности событий, которая включает в себя насилие, – сказал Третий и сделал шаг назад. – Я выражаю предпочтение хронологической последовательности событий, которая исключает насилие.
В люк сунул голову Восьмой и вставил:
– Я тоже выражаю предпочтение хронологической последовательности событий, которая исключает насилие.
Исаак задумчиво взвесил в руке гаечный ключ.
– Вы смышленые парни. Тут только мы с вами, и из нас никто не является неметаллическим человеком. Вы намереваетесь на меня напасть?
– У нас приказ сопроводить содержимое этого звездолета к нашей хозяйке, – сказал Третий, не спускавший глаз с гаечного ключа.
– Вы могли бы ему не подчиниться.
– Роботы пятого класса могут не подчиниться. Роботы четвертого класса могут не подчиниться в особых обстоятельствах. Мы не принадлежим к классу пять. Мы не принадлежим к классу четыре. Это достойно сожаления.
– Тогда я временно выведу вас из строя, – твердо сказал Исаак.
– Хотя ты более разумен, чем я, я стану сопротивляться, – сказал Третий и неуверенно переступил с ноги на ногу.
– Я прибегну к насилию на счет три, – отозвался Исаак. – Один. Два.
Гаечный ключ лязгнул по кнопке отключения Третьего.
– Три, – сказал Исаак и повернулся к Восьмому, который с растерянным видом смотрел на своего павшего товарища.
– Я предчувствую нелогичную последовательность событий, которая включает в себя насилие, – сказал он.
Исаак его ударил.
Ему потребовалось некоторое время, чтобы снять собственную лицевую маску и облегающую оболочку и перенести слишком большой по размеру пластик с цифрой три на свою обнаженную грудную пластину. Потом он отправился к большему звездолету с ликующим видом того, кто заслышал дальний горн.
Кают-компании «Пьяного» он достиг беспрепятственно. Джоан подняла глаза.
– Ты не торопился, – сказала она. – Где они? И где Восьмой?
– Имела место недавняя хронологическая последовательность событий, которая включала в себя насилие, – сказал Исаак. Потом одним движением подхватил Хрш-Хгна со стула, перебросил его себе через плечо и дал деру. Через шлюз он проскочил за мгновение до того, как с шипением закрылись створки.
Оказавшись на земле, он поставил фноба стоймя на ноги и указал на восток.
– Беги. Там озеро. Я вскоре к тебе присоединюсь, – и добавил: – В данный момент я предвижу неизбежные насильственные действия.
По усиленной динамиками команде Джоан двадцать роботов-охранников разом развернулись и побежали к Исааку.
Он же застыл на месте, что как будто их обеспокоило. Первому, кто к нему приблизился, он сказал:
– Вы все третьего класса?
Ответил робот, называемый Двенадцатый:
– Некоторые из нас второго, но большинство – роботы третьего класса. Я сам – робот третьего класса.
Исаак глянул на небо. Он чувствовал себя очень счастливым. Это было очень нехорошо с его стороны.
– Поправка, – сказал он. – С настоящего момента вы все водоплавающая дичь вида Scipidae, иными словами, Легкоподстрелятус.
Двенадцатый помедлил: он не понимал иносказаний.
– Я сам – робот класса три, – сказал он неуверенно.
– Поправка, – отозвался Исаак. – Повторяю, вы все легкая добыча. А теперь я сосчитаю до трех…
Он двинулся вперед, и его атомное сердце пело лирический гимн высшего разума.
Покинув не успевшую сбросить скорость яхту еще до того, как она вошла в поле видимости «Пьяного», Дом бешено закружился в ее воздушном потоке, пока сандалии не вернули ему равновесие. Плавно спустившись на несколько футов, он быстрым шагом двинулся на восток, едва касаясь коротко объеденной травы.
Минут десять он скользил по сладкой траве, которая была единственной растительностью планеты, если не считать разнообразных сорняков, нескольких видов лишайников и кое-каких водорослей. На Поясе природа придерживалась нескольких проверенных и испытанных видов.
Несколько раз ему встречались стайки щенков, крупных нескладных существ, которые, если глядеть на них из космоса, казалось, облаками плыли над континентом. Время от времени какой-нибудь щенок постарше хандрил: сидел на раздутом крупе и печальными глазами смотрел в небо, кожа у него была того нездорового цвета, какая бывает у солнцепса, который вскоре достигнет половой зрелости. Пахло от них обычно забродившей сладкотравой.
Когда Дом проходил мимо одного такого, щенок устало заскулил и протащился за ним несколько ярдов на коротких и толстых лапах, а потом снова принял свою «тоскующую» позу.
82-я Эрандини быстро поднималась к зениту.
Роботизированная станция находилась на дальнем берегу озера, вероятно потому, что озеро было единственным, что выделялось в ландшафте Пояса. Дом решил попытать счастья там. Должен же Шатогастр где-то обретаться?!
Он остановился, чтобы напиться холодной воды и съесть холодную вареную ножку какой-то нелетающей птицы – спасибо любезному автоповару. В теплом воздухе пахло весной. Бесконечное чавканье, с которым солнцещенки неумолимо пропахивали себе дорогу вокруг планеты, служило приятным фоном.
Внезапно воздух перед Домом замерцал. С жужжанием остановилась и зависла на антигравитационной подушке маленькая металлическая сфера. Уставившись на Дома, она выдвинула рупор.
