котором приходится сниматься». Ко всему прочему Солл не просто шел от конца к началу картинки, его еще бросало из стороны в сторону. Путаница, как заведено в реальной жизни, была всеобъемлющей.
Когда же Виктору наконец перепала свободная минутка, он так и не смог переговорить с Джинджер, поскольку оба рукоятора и все остальные свободные актеры тут же начали дружно на них пялиться.
– Значит так, ребята, – говорил Солл. – Сейчас будет одна сцена из финальной части. После всех перенесенных испытаний Виктор встречается с Джинджер. На дощечке появятся слова… – Он бросил взгляд на черную продолговатую дощечку, которую передали ему чьи-то услужливые руки. – Такие вот слова… «Честно говоря, дорогая, я отдал бы все, что у меня есть, за одну… порцию… свиных… ребрышек… которые у Харги… подаются с особо приготовленным соусом карри».
Солл окончательно поперхнулся и умолк. Когда же он вздохнул, создалось такое впечатление, будто некий огромный кит вынырнул на поверхность за глотком воздуха.
– Кто это написал?!
Один из исполнителей боязливо поднял руку.
– Это был приказ господина Достабля…
Солл просмотрел объемистую кипу сложенных дощечек, на которых было написано большинство диалогов клика. Губы его вытянулись в ниточку. Он кивнул в сторону одного из сотрудников:
– Не мог бы ты сбегать по-быстрому в главную контору и попросить моего дядю, если у него вдруг отыщется свободная минутка, прогуляться к нашему павильону?
Солл выудил первую попавшуюся дощечку и прочитал:
– «Я, конечно, скучаю по своей старой шахте, но когда я хочу вкусить настоящей деревенской жизни, то всегда… всегда… иду к Харге, в его… в его…» Та-а-ак…
Он наугад отобрал третью дощечку.
– Ага. Предсмертные слова солдата армии роялистов. «Кажется, отдал бы сейчас все на свете за особое… предложение… „Реберного дома“… „Все-Что-Успеешь-Сожрать-На-Доллар“…» О боги!
– Правда, очень трогательно? – раздался позади него голос Достабля. – В зале не будет зрителя, который не прослезится. Вот увидишь!
– Но, дядя… – открыл рот Солл. Достабль поднял руку:
– Я ведь сказал, что сумею найти деньги. А Шэм Харга даже помог нам своими продуктами, когда рисовали барбекю.
– Но ведь ты обещал, что не станешь править сценарий!
– Это не правка, – бесстрастно возразил дядя. – Правка сценария – это совершенно особая вещь. А я просто внес кое-какие уточнения. В целом сценарий от этого только выиграл. Это называется усовершенствованием. На сегодняшний день Харга со своим «Все-Что-Успеешь-Сожрать» – один из самых выгодных клиентов.
– Но действие клика происходит сотни лет назад!!! – вскричал Солл.
– До-пус-тим, – осторожно признал Достабль. – Но представь, как зритель, посмотревший клик, задается вопросом: «Интересно, теперь, когда прошли сотни лет, ребрышки у Харги все такие же вкусные?!»
– Это не движущиеся картинки, это – откровенная коммерция!
– Надеюсь, что так. Страшно подумать, что с нами будет, если ты окажешься не прав.
– Знаешь ли, дядя… – с угрозой в голосе начал Солл.
Джинджер повернулась к Виктору.
– Ты можешь отойти со мной на минутку? Нам надо поговорить, – вполголоса сказала она. – Только без пса, – добавила она громче. – Для меня это принципиально.
– Ты хочешь поговорить со мной!
– До этого как-то не получалось.
– Хорошо. Гаспод! Ты остаешься
И Виктор, заметив гримасу несказанного отвращения, которое отразилось на морде пса, испытал тихую, светлую радость.
А за их спинами набирала оборот за оборотом вечная голывудская склока. Солл и С.Р.Б.Н. едва не касались друг друга носами и выясняли отношения в окружении подчиненных, не скрывавших своего интереса к происходящему.
– Да, представь себе, именно этого я и не потерплю. Я уволюсь!
– Ты не можешь разорвать отношения со студией. Ты – мой племянник, а студия – это я. Ты не можешь перестать быть моим племянником…
Джинджер и Виктор присели на ступеньки какого-то особняка, возведенного из парусины и дерева. Сейчас их вряд ли кто побеспокоит – ведь то, что творилось рядом, было куда интереснее.
– Вот, – сказала Джинджер, теребя пальцы. Виктор не мог не обратить внимание, что ее ногти были поцарапаны и сломаны.
– Вот, значит… – проговорила она. Сквозь толстый слой косметики проступали бледный цвет лица и следы душевной муки. «Она сейчас совсем не красотка, – неожиданно для себя подумал Виктор. – Но вслух этого лучше не говорить».
– Не знаю, как бы это сказать… Ну, одним словом… тебе никто не говорил, э-э, что видел меня как-то гуляющей по ночам?
– На холм и обратно?
Она со змеиным проворством развернулась к нему лицом.
– Значит, ты в курсе? А откуда тебе известно? Ты шпионил за мной? – вскинулась она на него.
Перед ним была прежняя Джинджер, вся кипящая злостью, обидой и параноидальной агрессией.
– Лэдди нашел тебя… спящей… вчера во второй половине дня, – ответил Виктор, немного отпрянув назад.
– Что, посреди дня?!
– Да.
Джинджер прикрыла ладонью рот.
– Значит, все хуже, чем я думала, – прошептала она. – Все хуже и хуже… Помнишь тот вечер, когда мы встретились с тобой у вершины холма? Достабль еще за нами примчался и подумал, что мы там с тобой… любезничаем… – Она залилась краской. – Так вот, я до сих пор не понимаю, как я там оказалась!
– Этой ночью ты туда вернулась.
– Пес все рассказал? – поинтересовалась она убитым голосом.
– Ну да. Прости, что так вышло.
– Теперь это творится каждую ночь! – простонала Джинджер. – Потому что, даже если я добираюсь обратно до кровати, у меня наутро все простыни в песке и ногти на руках обломаны! Значит, я хожу туда каждую ночь, и сама не знаю, зачем!
– Ты пытаешься открыть дверь, – сказал Виктор. – Там, на холме, где в земле образовался разлом, есть большая старинная дверь…
– Знаю, знаю, но зачем я это делаю?!
– У меня есть кое-какие соображения, – осторожно проговорил Виктор.
– Говори!
– Гм-м… Сначала скажи, ты слышала о таком понятии – «гениус лоци»?
– Нет. – Она нахмурила лоб. – Что-то умное, да?
– Это что-то вроде духа какого-либо места. И этот дух может оказаться достаточно сильным. То есть ему
И мне сдается, что этот дух места способен зазывать к себе людей. И не только. Животных тоже. Потом не забудь – Голывуд ведь место особенное, правда? Тут народ ведет себя совсем не так, как повсюду. Во всем остальном мире для людей имеют значение боги, деньги, скот, урожай… А здесь имеет значение только то, имеешь ли ты какое-то значение.
К этому моменту он уже целиком завладел ее вниманием.
– Продолжай, продолжай, – подбодрила она его. – Пока ничего особо страшного я не услышала.
– Приготовься, скоро услышишь.
