Маскарад (пер. С.Увбарх под ред. А.Жикаренцева)

Она притворилась, что не заметила этого, и с подчеркнутым вниманием принялась слушать Поддыхла, который объяснял ей партитуру.

– А теперь, – заключил он, – посмотрим, что получится у тебя.

Передав ей партитуру, он кивнул пианисту.

Агнесса спела арию – по крайней мере, ее начало. Вскоре Андре прекратил играть и прижался головой к клавишам, пытаясь подавить рвущийся наружу хохот.

– Гм-м-м… – произнес Поддыхл.

– Я что-то сделала не так?

– Ты пела тенором. – Сказав это, Поддыхл сурово посмотрел на Андре.

– Она пела вашим голосом, доктор!

– А не могла бы ты исполнить арию так, как ее исполнила бы, э-э, скажем, Кристина?

Снова заиграла музыка.

– Квеста?! Маледетта!!

Поддыхл всплеснул руками. Плечи Андре тряслись от хихиканья.

– Да, да. Очень точное наблюдение. Осмелюсь заметить, ты абсолютно права. Но давай попробуем еще разок. И на этот раз, пожалуйста, спой эту арию так, как ты считаешь ее нужным петь.

Агнесса кивнула.

Снова начали…

…И закончили.

Поддыхлу даже пришлось сесть. И почему-то он упорно прятал от нее свое лицо.

Агнесса стояла, вопросительно глядя на доктора.

– Э-э. Ну как? – спросила она.

Доктор не ответил. Вместо этого со своей табуретки поднялся Андре и взял ее за руку.

– Пожалуй, сейчас лучше будет оставить его одного, – тихонько произнес он и потянул Агнессу к двери.

– Что, так плохо?

– Дело в том… вернее, наоборот, дело совсем не в этом.

Поддыхл поднял голову, но взгляда Агнессы он упорно избегал.

– Ну, что я могу сказать… – пробормотал он. – Не мешало бы поработать над «р». И побольше уверенности на высоких нотах. А так, очень даже ничего…

– Да, конечно, я буду работать…

Андре вытолкал Агнессу в коридор, захлопнул дверь и повернулся к ней.

– Это было поразительно! – воскликнул он. – Ты когда-нибудь слышала пение великой Хихигли?

– Я даже не знаю, кто такая эта Хихигли. Кстати, а о чем вообще я пела?

– Как, ты и этого не знаешь?

– Понятия не имею.

Андре перевел взгляд на партитуру в ее руке.

– Я не очень хорошо знаю язык, но думаю, что начало звучит примерно так:

«Дверь проклятая застряла,

Дверь проклятая застряла,

Хоть в лепешку расшибись.

Висит табличка „на себя“, вот я и тяну.

Но может, все наоборот и мне нужно толкать?»

Агнесса сморгнула.

– И это все?

– Ага.

– Но я думала, что пою нечто очень трогательное и романтическое!

– И ты правильно думала, – кивнул Андре. – Сцена очень трогательная. Но это не настоящая жизнь, это опера. Значение слов здесь не важно. Важно только чувство. Разве тебе не говорили?… Слушай, сегодня я до конца дня на репетициях, но, может, мы могли бы встретиться завтра? Например, после завтрака?

«О нет, – подумала Агнесса. – Начинается». Краснота неумолимо наступала в направлении «снизу вверх». Мелькнула мысль: а не может ли однажды случиться так, что краснота достигнет лица и не остановится на этом, а двинется дальше? Тогда у нее над головой образуется большое розовое облако.

– Э-э, да, – промолвила она. – Да. Это было бы… очень поучительно.

– Ну, мне пора, – слабо улыбнувшись, Андре слегка похлопал ее по руке. – И… Мне правда очень жаль, однако таковы здесь порядки. А ты пела… просто потрясающе.

Он уже направился было прочь, но вдруг снова повернулся.

– Да, и еще… Прости, если вчера вечером я тебя напугал.

– Что?

– Ну, помнишь, там, на лестнице?

– А, ты об этом. Я вовсе не испугалась.

– Ты… э-э… ты ведь никому не рассказывала? Я бы очень не хотел, чтобы люди подумали, будто я поднимаю в Опере панику.

– Даже и мысли такой не мелькало, сказать по правде. Я знаю, что ты не можешь быть Призраком, – если ты, конечно, об этом. М-м?

– Я? Призраком? Ха-ха!

– Ха-ха, – повторила Агнесса.

– Так что, э-э… увидимся завтра?…

– Договорились.

Погруженная в размышления, Агнесса направилась в свою каморку.

Где обнаружила вертящуюся перед зеркалом Кристину. Услышав шаги Агнессы, она быстро повернулась; Кристина даже двигалась с восклицательными знаками.

– О, Пердита!! Ты слышала?! Сегодня вечеров я пою партию Йодины!! Ну разве это не чудесно?! – Ринувшись через комнату, она предприняла мужественную попытку обнять и приподнять Агнессу, но в конце концов удовлетворилась одними объятьями.

– И я слышала, тебе уже разрешили петь в хоре?!

– Да, это правда.

– Ну разве это не мило?! Я все утро репетировала с господином Зальцеллой. Кеста!? Малидетта!! Портфель с яблокком!!

Вне себя от счастья, Кристина закружилась волчком. Воздух замерцал от невидимых блесток.

– Когда я стану очень знаменитой, – сказала она, – ты не пожалеешь, что подружилась со мной!! Я сделаю все возможное, чтобы помочь тебе!! Я уверена, ты принесешь мне удачу!!

– Да уж, – безнадежно ответила Агнесса.

– Мой папочка всегда говорил: однажды в моей жизни появится фея и поможет мне в достижении моих великих целей!! И, знаешь ли, мне кажется, что эта фея – ты!!

Агнесса грустно улыбнулась. Пообщавшись с Кристиной более или менее длительный промежуток времени, начинаешь ловить себя на навязчивом желании заглянуть ей в ушко – чтобы проверить, увидишь ли там, с другой стороны, ничем не замутненный свет белого дня.

– Э-э. По-моему, мы поменялись комнатами?

– Ах, ты об этом!! – воскликнула Кристина, улыбаясь. – Ну разве это было не глупо?! Так или иначе, теперь, когда я выхожу в примадонны, мне просто необходимо большое зеркало!! Ты ведь не будешь возражать?!

– Что? О. Нет. Конечно нет. Э-э. Ну, если ты уверена…

Агнесса посмотрела на зеркало, потом на кровать. Потом снова на Кристину.

– Да, – произнесла она, слегка шокированная той идеей, которую только что подсказала скрывающаяся внутри ее Пердита. – Не сомневаюсь, у тебя все будет хорошо.