Нойс вздрогнула.
Стучать, звонить ко мне мог только портье, но, невольно поддаваясь испугу Нойс, я кивнул на спальню:
— Иди туда, быстро! И не высовывайся наружу, пока я тебя не позову!
И подошел к двери:
— Кто там?
— Откройте, Гаррис! Санитарная инспекция!
— Какого черта вам надо?
— Откройте! — повторил Габер.
Первым вошел он, за ним два парня в униформе “СГ”.
— Санитарной инспекции подчиняются сразу, — хмуро заявил Габер. — Ты выезжал к океану, Герб. Тебя не успели предупредить: с двух часов дня эту зону принято считать опасной — в воде был найден труп моргача… Ну, тебе не обязательно знать подробности, а вот лекарства надо принять. — Габер внимательно следил за моей реакцией: — Десять капель на ночь, по три — каждые два часа…
Затрещал телефон.
— Возьми! — тряхнул Габер длинными волосами.
— Герб! — рявкнул мне в ухо пьяный бас Хоукса. — Эти подонки из санитарной инспекции притащили мне коробку вонючей дряни!
— И что ты с ней сделал? — успокаиваясь, спросил н.
— Слил в раковину! Я — химик и знаю, чего стоит их розовая водичка. Дело не в ней, Герб. Они охотятся за нашими девочками. Санитарная инспекция, видимо, не очень поощряет их маленький бизнес.
— Спасибо, Брэд, — сказал я с облегчением.
И замер.
На пороге спальни стояла Нойс. Она успела переодеться, и теперь на ней была ее алая юбка и голубой свитер.
— Разве я звал тебя?
— Я должна уйти.
— И она права, — мрачно подтвердил Габер. — Мы не успели, Гаррис, предупредить тебя о местных жителях, часть которых стоит на специальном учете, а они… — он зловеще уставился на Нойс. — Они не склонны рекламировать свою весьма пониженную сопротивляемость болезни Фула!
Мерзкая старуха с уродом на спине на мгновение возникла передо мной… Нойс — потенциальная моргачка?! Нойс — будущая колонистка? Насколько далеко зашла ее болезнь? Чем грозит мне наша прогулка за пьяной рыбой?.. Десятки вопросов одновременно обрушились на меня, и Габер, кажется, понял:
— Десять капель на ночь, по три — каждые два часа. Болезнь Фула не лечится, но ее… можно предупредить.
Я хмуро кивнул и взглянул на Нойс. Но в ее расширенных глазах не было ни вины, ни упрека. Скорее жалость или… презрение. Габер приказал:
— Уведите!
Нойс ни разу не обернулась. С нею ушли Габер и его люди. Только тогда я вздохнул.
“Они явно в чем-то подозревают меня. Но, кажется, мне удалось внушить Габеру мысль, что я запуган. Это плюс, несомненно. Значит… Значит, в моем распоряжении ночь. Ночь, которую, по мнению — Габера, я проведу в страхе и бессоннице. Но, разумеется, я постараюсь провести ее совсем иначе!
Ну что ж, я подпорчу вам торжество!”
Выключив свет, я закурил сигарету и встал у открытого окна. Дождь уже закончился, но с океана несло густой сыростью. Где-то выла сирена, плясали над офисом расплывающиеся неоновые буквы: ШАМПУНЬ шампунь ШАМПУНЬ…
Они оставили мне одну ночь.
Что ж… Именно ею я и воспользуюсь!
Не включая свет, я открыл чемодан. Я вдруг пожалел, что прибыл в Итаку без оружия. Придется полагаться на точность расчета и кулаки. Впрочем, отбирая кандидатов для акции, шеф всегда продумывал каждую деталь. Он не ошибся и на этот раз — это была моя акция.
Портье в холле успел уснуть. Я бесшумно проскользнул в дверь, вывел машину со стоянки и за Святой площадью увидел светящееся вдали окно клиники Фула. Бензиновый бак был почти пуст, но я не собирался покидать Итаку на колесах, — это было бессмысленно. Я надеялся на Старые дачи, на колонистов, на брод. У меня не было иного выхода.
Положив руку на расстегнутую кобуру, привратник осветил фонарем удостоверение:
— Я не могу впустить вас. Вы не внесены в список лиц, имеющих допуск в клинику.
— Вас устроит разрешение Габера? — спросил я, не покидая машину.
— Вполне.
Я включил радиотелефон. Габер откликнулся сразу, будто ждал вызова.
— Я хочу увидеть доктора Фула, — сказал я, вкладывая в голос долю испуга и растерянности.
— Не стоит, Гаррис. Мы оставили вам лекарства.
— Лучше, если я сам поговорю с доктором.
— Тебя так развезло? — с вполне понятным мне удовлетворением спросил Габер. И добавил: — Впрочем, черт с тобой. В следующий раз будешь умней. Разрешаю… Если ты доберешься до доктора.
Привратник, слышавший эти слова, кивнул:
— Проходите. Машину оставьте здесь. Вы ведь вернетесь?
— Непременно.
Фонари тускло освещали песчаную дорожку. Окно холла, ярко освещенное, торопило меня. Привратник успел сообщить о позднем визитере — меня встретила высокая худая сестра. Я не увидел сочувствия в ее прячущихся за очками глазах, но и задерживать она меня не стала, сразу провела в кабинет, заставленный стеллажами, на которых теснились медицинские карты, книги, пробирки, химическая посуда. Тут же висело несколько крупных фотографий. Я сразу узнал красивое лицо “нашего Бэда”.
— Вам придется подождать, — предупредила сестра. — Доктор Фул во второй палате. — И, не прикрывая дверь, вышла.
Я осмотрелся.
Один из стеллажей не доходил до стены. В проеме размещался приземистый сейф с цифровым замком. Вскрыть такой — плевое дело, я не торопился.
Раскрытую книгу на столе испещряли карандашные заметки.
