«Забудь о нем. Для начала разберемся с живыми. – Он поднял руку, указывая на худенькую дрожащую студентку. – Как тебя там зовут?»
«Где там?»
«В твоем мире».
«А мы разве не в моем мире?»
«Разве ты всегда убаюкиваешь мертвецов?»
«Я студентка... Вы про имя, да? Алина я...»
«Хорошее имя...»
Шевцов встал и подошел к бортику бассейна.
В двух шагах от дрожащей девушки он остановился и рукояткой вперед протянул ей нож, вытащенный из сумки.
«Не урони».
«Зачем он мне?»
«Ты поймешь...» – Шивцов потер виски.
Похоже, он никого не видел. Ни девушку, ни толстуху, ни Калинина, ни Ксюшу, ни замеревших заложников.
«Поняла, что надо делать?»
Девушка с ужасом посмотрела на нож.
«Нет... Я не понимаю...»
«Включи воображение».
«Я правда не понимаю...»
«Ты ведь студентка?»
«Да».
«А вдруг тебя сейчас видит твой руководитель? Что он подумает, услышав такое признание?»
«Не знаю».
«Тогда слушай».
Шивцов уставился на девушку.
«Что? Что? – чуть не кричала она. – Что мне делать?»
«Ничего особенного... Любой разберется... Ты заберешь у этого мертвеца то, что ему больше не нужно и отдаешь взятое Венере... Она сообразительнее тебя... Она будет превращать мумию в бессмертного человека...»
Он вдруг усмехнулся:
«Задача ясна»
«Нет...»
«Разве я сказал непонятного?»
«Не знаю... Я ничего не поняла...»
«Хорошо, – с какой-то ужасной терпеливостью покачал головой Шивцов. – Что у тебя в руках?»
«Нож...»
«Что обычно делают ножом?»
«Режут».
«Уже хорошо».
Он снова потер виски:
«Покойник у тебя в наличии?»
«Да... Вот он...»
«Ну и действуй!»
Девушка посмотрела на мертвеца, безвольно развалившегося на ее коленях и разрыдалась. Нож упал на пол.
«Работай, дура... – весело подсказал Калинин. – Не дразни гусей...»
«Он прав, – хмуро подтвердил Шивцов все с тою же ужасной терпеливостью. – Начинай».
И повернулся к толстухе:
«Венера, ты готова?»
«Да... Готова...»
«Ты не против, если эта мумия снова станет человеком?»
«Бессмертным?»
«Ну да».
«Нет, не против».
«Ты настаиваешь на этом?»
«Ага...» – всхлипнула толстуха.
«Тогда подскажи своей партнерше, что нужно делать».
«Да режь, наконец, – взвизгнула толстуха. Она смотрела на студентку с такой ненавистью, что та молча заплакала. – Это же мертвец, отхвати ему что-нибудь»
«Что, что отхватить?»
«Да что захочешь!»
«
«Ну, палец... Или ухо! Чего тянешь?»
«
Студентка с ужасом оттянула мертвецу ухо.
«Нет... Я не могу...»
«Правда не можешь?» – спросил Шивцов.
«Не могу...» – студентка, плача, подняла глаза на Шивцова.
«Ладно, – сказал он. – Отдай нож кому-нибудь другому. Только учти, что следующей после этой мумии будешь ты. Когда Венере не хватит ушей и носов, она воспользуемся твоими. Она разделает тебя вживую...»
Закрыв глаза, студентка в ужасе полоснула по уху светловолосого.
Толстуха взвизгнула, когда кровавый обрывок плоти шлепнулся у ее ног.
«Зачем?... Зачем? Вдруг видит муж?...»
«Работай!»
Венера схватила отрезанное ухо двумя пальцами. Окровавленная плоть выскользнула, но Венера вновь подхватило ухо. Обильно полив суперклеем, она прилепила его к зеленоватой, будто пошедшей плесенью голове мумии. Прилепила криво и слишком высоко, будто мумия собралась прослушивать небо.
Студентка отхватила второе ухо.
И Венера снова поймала его, прилепив с другой стороны.
Не успел еще суперклей схватиться, а к ногам толстухи упал отрезанный нос.
Наблюдая за происходящим, Калинин едва не подвывал от холодного восторга. Можно представить себе, как сладострастно пялятся на экраны телевизоров миллионы зрителей. Я поймал их! Я заставил их смотреть! Такого реалити-шоу еще нигде не показывали!
«
Пусть вспомнят. Пусть поймут.
Пусть перенесут все новости мира на потом!
Нет ничего важней трэш-реализма! Только бьющее искусство! Только невиданный взлет духа! Еще сегодня утром большинство жителей планеты считали себя примерными скучными людьми. Еще сегодня утром они считали себя венцом творения, вершиной сущего, пусть же убедятся, что все они – всего только
Мобильники в карманах Калинина вибрировали.
Но Калинин не торопился. К черту! Он ловил в кадр Ксюшу.
