– Мы как раз обдумываем этот вопрос, – подключился к беседе через систему телеконференции директор ФБР. – Пожалуй, стоит послать небольшую команду… на случай, если… положение совсем плачевное.
– Совсем плачевное?
– Существует вероятность того, что мы имеем дело с выходками террористов или, допустим, местных повстанцев. Конечно, эта вероятность мала, однако нельзя не принимать ее в расчет.
Локвуду показалось, что он выпал из действительности и куда-то летит по спирали.
– Стэнтон, – произнес президент, сцепляя за спиною руки, – главный ответственный за этот проект – вы. Может, объясните нам хоть что-нибудь?
Консультант по науке прокашлялся.
– События развиваются престранно и не по плану – это все, что я могу сказать. Предположить могу единственное…
– Что? – спросил президент.
– Что ученые намеренно отключили все системы связи.
– Можно ли узнать, так ли это?
Локвуд на мгновение-другое задумался.
– В Лос-Аламосе живет человек по имени Бернард Вульф. Он был правой рукой Кена Долби – главного инженера, который спроектировал «Изабеллу». Вульф знает ее в мельчайших подробностях. Ему известно, из каких она состоит систем, какие компьютеры ею управляют, как все это взаимодействует. И у него есть все чертежи.
Президент повернулся к главе администрации:
– Свяжитесь с ним и отправьте его на объект.
Мортон что-то сказал своему помощнику, и тот торопливо удалился из кабинета. Мортон прошел к окну и остановился. Его лицо побагровело, на шее едва заметно пульсировали вены. Он посмотрел прямо в глаза Локвуду.
– Я несколько недель подряд твердил тебе, Стэн, что с «Изабеллой» проблемы. Какого черта ты до сих пор ничего не предпринял?
Локвуда ошарашил его тон – так грубо с ним уже давно никто не разговаривал. Он попытался сохранить самообладание.
– Я работаю над этой проблемой день и ночь, даже отправил туда своего агента.
– Агента? А я почему об этом не знаю?
– Разрешение дал я, – резко произнес президент. – Попрошу говорить по существу и обходиться без оскорблений!
– И чем же этот агент занимается? – спросил Мортон, не обращая на президента особого внимания.
– Изучает обстановку, пытается выяснить, что происходит, – ответил Локвуд.
– И?..
– Я надеюсь узнать что-нибудь к завтрашнему дню.
– Каким образом вы с ним связываетесь?
– У него есть спутниковый телефон, – сказал Локвуд. – Впрочем, если вся команда сейчас в Бункере, до него не дозвонишься.
– Давайте попробуем.
Локвуд дрожащей рукой записал на листке бумаги номер и отдал его Джин.
– Включите громкую связь, – попросил Мортон.
Послышался гудок, пять, десять, пятнадцать.
– Довольно. – Мортон окинул испепеляющим взглядом Локвуда и медленно повернулся к президенту: – Если позволите, господин президент, я предлагаю переместиться в зал переговоров. Думаю, встреча затянется.
Локвуд уставился на ковер с изображением большой государственной печати. Все происходило будто не с ним. «Неужели Форд обо всем узнал, – подумал он, – но, как остальные, врет и хранит секрет?»
Глава 45
Хазелиус упал на покрытый линолеумом пол. Форд рванул к нему, его примеру последовали и все остальные. Уайман опустился на колени и нащупал пульс на сонной артерии Хазелиуса. Она билась быстро, часто и сильно. Кейт схватила Хазелиуса за руку.
– Грегори? Грегори!
– Дайте мне фонарик, – попросил Форд.
Уордлоу протянул ему фонарь. Форд разжал веки Хазелиуса и посветил на глаз. Зрачок сузился.
– Воды.
Кто-то всунул ему в руку пластиковый стаканчик с водой. Форд достал из кармана носовой платок, намочил его и протер лицо Хазелиуса. Плечи физика дрогнули, глаза распахнулись. Он встревоженно и смущенно осмотрелся.
– Что?..
– Все в порядке, – ответил Форд. – Обычный обморок.
Хазелиус, ничего не понимая, продолжал озираться вокруг. Мало-помалу в его глазах стало появляться осознание того, что происходит. Он попытался сесть.
– Не волнуйся, – сказал Форд, удерживая его рукой. – И полежи. Пусть голова окончательно прояснится.
Хазелиус уставился в потолок.
– Господи Боже, – простонал он. – Не может такого быть. Просто не может быть!
В душном воздухе пахло нагретыми электроприборами. Со всех сторон продолжали доноситься потусторонние звуки, будто гора причитала по мертвецу.
– Помогите мне сесть, – задыхаясь, попросил Хазелиус.
Кейт с Фордом взяли его под руки и усадили в кресло.
Хазелиус оперся ладонями на подлокотники и обвел коллег долгим взглядом. Глаза его светились неестественным голубым светом.
– Так это правда? – потребовал Эдельштайн. – Он правильно назвал имена? Мне нужно знать!
Хазелиус кивнул.
– Нет, это какой-то фокус! У него должна быть разгадка!
Хазелиус покачал головой.
– Наверняка ты кому-нибудь об этом рассказывал, – произнес Эдельштайн. – Кто-нибудь проведал…
– Нет.
– А врач, который наблюдал твою жену? Может, она поделилась вашей тайной с ним?
– Она всего лишь прошла домашний тест, – прохрипел Хазелиус. – Мы только-только узнали о ребенке… А через час ее не стало.
– Но ведь она могла кому-нибудь позвонить? Например, матери?
Хазелиус мотнул головой:
– Исключено. Я все время был с ней рядом. Мы вместе узнали результат теста и заговорили об именах. Вот так. Болтали об этом целый час. Никуда не выходили, никому не звонили. Она чересчур обрадовалась. Из-за этого у нее и расширились сосуды. Внезапный прилив счастья, скачок кровяного давления, и… кровоизлияние в мозг.
– Да нет же… что-то здесь не так, – продолжал спорить Эдельштайн.
Чен тряхнула длинными волосами, и они взметнулись черным водоворотом.
– Алан, данные поступают из пространственно-временной дыры, а не откуда-нибудь из системы. Я обнаружила это в первый раз, потом во второй, затем перезагрузила процессоры всех детекторов и сделала всевозможные тесты. Ошибки быть не может.
Хазелиус вздохнул, содрогаясь всем телом.
– Он знал, о чем я думаю. А в прошлый раз угадал мысли Кейт. Нет, Алан, это не фокус. И не какая- нибудь случайность. Кто бы это ни был, он читает наши самые сокровенные мысли.
Никто не смел пошевельнуться. Форд предельно напрягал мозг, пытаясь подыскать разумное
