мерцающие мягким оранжевым светом.
Я медленно обошел оригинальный светильник. Других дверей из зала видно не было. И целеуказатель молчал. Куда же теперь идти?
Прислонившись спиной к огромной мраморной чаше «фонтана» я растерянно огляделся. И замер, глядя на неподвижную фигурку у окна.
Она стояла совсем неподвижно, в темно-красном платье, сливающемся со шторами. Вот почему я не заметил ее раньше. Только бледные искорки бриллиантов поблескивали на платье, на тонких обнаженных руках, на распущенных, охваченных золотистой диадемой волосах.
Девочка выросла.
Принцесса стала взрослой.
Мы молча смотрели друг на друга. Казалось, принцесса ищет во мне знакомые черты — ее лицо было напряженным, вспоминающим. Потом оно расслабилось.
— Гвардейцы Шоррэя стали позволять себе слишком многое, — мягким, но властным голосом произнесла она. — Пошел вон.
Проклятый трофейный комбинезон…
Я стащил с головы тонкую ткань капюшона. Пригладил ладонью волосы. И сказал:
— В меня можно влюбиться, принцесса.
Она подошла ко мне ближе. Медленно, словно готовая отпрянуть в любую секунду. Тихо сказала:
— Я не ждала тебя сегодня…
— Вот и Шоррэй не ждал тоже…
— Я верила, что ты пробьешься.
— Ты позвала, принцесса. Я пришел.
Темно-синие глаза на овальном, покрытом мягким загаром лице. Каштановые волосы, укрывающие обнаженные плечи. Грустная улыбка, прячущаяся на губах. Я узнал тебя сразу, принцесса. А ты меня — нет. И вовсе не из-за черного вражеского комбинезона.
— У тебя есть план действий?
— Иначе я не добрался бы до дворца, принцесса.
— Сколько у нас времени?
Я позволил себе улыбнуться.
— Минус одна минута.
— Значит, будет минус две. Я должна собраться.
В узком облегающем платье, достающем до пола, далеко не убежишь. Я понимающе кивнул. А принцесса протянула руку:
— Нож.
Отстегнув с пояса кинжал, я осторожно, рукоятью вперед, подал его. Не повышая голоса принцесса произнесла:
— Дила, костюм для фехтования. Мгновенно.
Быстрым движением она вспорола бархатную ткань платья. Коротко сказала:
— Отвернись. Это платье слишком долго снимать.
Повернувшись к светящемуся фонтану я положил ладонь на рукоять пистолета. В любую секунду сюда могли ворваться… За моей спиной шуршала падающая на пол материя. Происходящее казалось бредом, сценой из спектакля абсурда.
Одна из деревянных панелей в стене бесшумно повернулась, открывая замаскированную дверь. На пороге появилась девушка лет двадцати в строгом синем костюме, несущая в руках большой оранжевый пакет. Увидев меня, девушка замерла. Потом ее взгляд переместился на принцессу за моей спиной — и она слабо вскрикнула.
— Не время для этикета, Дила, — тихо сказала принцесса. — Помоги мне одеться.
— Но…
— Это Лорд с планеты Земля, мой жених. Быстрее, Дила!
Отбросив колебания, девушка прошла мимо меня, на ходу доставая из пакета комбинезон — похожий на мой, но меньшего размера и оранжевый.
Минуту за моей спиной шла тихая возня. Потом принцесса крикнула:
— Лорд!
В ее голосе смешались ужас и отчаяние. Я повернулся, но все же недостаточно быстро.
Полуодетая принцесса торопливо застегивала комбинезон. Сквозь прорезь золотилось обнаженное тело. А из открывшихся в стене дверей выскакивали черные фигуры гвардейцев с плоскостными мечами в руках. В глазах рябило от затачивающих вспышек. Прежде чем я успел среагировать, один из гвардейцев взмахнул рукой, и в мое плечо вонзился нож.
Эрнадо не упоминал про плоскостные ножи. Но они существовали — один из них сейчас медленно вываливался из моей раны. Плечо словно сжали тисками — комбинезон затвердел, сковывая пораженное место.
Не было времени, чтобы подумать о боли, оценить серьезность раны. Я надавил на спуск пистолета и описал стволом короткую дугу.
Веер серебристых дисков накрыл атакующую цепь. Воздух наполнился хором дрожащих от боли голосов. Часть гвардейцев упала, но пятеро, перепрыгивая через раненных и убитых, бежала вперед.
Я снова выстрелил. Пистолет выплюнул плоскостной диск, и один из гвардейцев упал. Беззвучно — диск вошел ему в лицо, в доли секунды превратив в безобразное месиво мозг.
Но следующего выстрела не последовало. Обойма кончилась, пистолет превратился в бесполезный кусок металла. Перезаряжать его не было времени.
Правой рукой я выхватил из-за спины меч. Попытался достать второй — и не смог. Боль в раненном плече была несильной, но комбинезон все еще сковывал ее движения.
Следующие секунды превратились в калейдоскоп сменяющих друг друга ударов и обманных движений. Я отступал под слаженным напором четырех вооруженных профессионалов.
Наверное, лишь растерянность от гибели товарищей помешала им прикончить меня в первые же секунды боя. Простейшим приемом мне удалось обрубить меч особенно рьяно нападавшему гвардейцу и слегка задеть кисть другому. Но даже это не вывело их из строя полностью. Вскоре я уже прижимался спиной к стене, отчаянно парируя удары.
Помощь пришла неожиданно. Оттеснив меня от принцессы и Дилы, гвардейцы, похоже, забыли о их существовании. И зря.
Подхватив с пола меч одного из убитых, принцесса атаковала гвардейцев с тыла. Первый же удар оказался гибельным для раненного мной гвардейца. Каким-то уголком сознания я заметил, что принцесса ударила его нарочито незаточенным мечом, достаточно острым, чтобы рассечь комбинезон, но слишком толстым, чтобы рассеченные ткани могли срастись. Воспользовавшись секундным замешательством, я прикончил еще двоих, используя такой же, нарочито затупленный меч. Последнему, пытавшемуся скрыться в дверях, принцесса метнула в спину выпавший из моей раны кинжал. Заплетающимся шагом, с торчащей между лопаток рукоятью ножа, гвардеец выбежал, или, вернее, проковылял в дверь.
Дила сидела на корточках, зажимая лицо руками. Среди изуродованных, неподвижных тел слабо стонали двое или трое раненых. Мы с принцессой молча смотрели друг на друга. В ярко-оранжевом комбинезоне, с плоскостным мечом в руках, принцесса ничем не походила на недавнюю девушку в длинном бальном платье и плавными мягкими движениями. Впрочем, на девочку из ночного парка она походила еще меньше.
— Как ты смог их всех убить? — спросила, наконец, принцесса.
— Пистолет стреляет плоскостными дисками.
— Я не слышала о таком оружии.
— Это мое… изобретение.
— В тебя, действительно, стоило влюбиться, — на губах принцессы вдруг дрогнула знакомая улыбка. Словно не было вокруг мертвых врагов, словно не могли вот-вот появиться живые. — Как твоя рука?
В плече тлела жгучая, ноющая боль. Но мышцы двигались, я снова владел левой рукой.
