путем.
Я не стал спорить, а просто перемахнул через забор.
— Пойдемте, принцесса…
Она перепрыгнула следом, не коснувшись моей заботливо протянутой руки. Попросила, почти жалобно:
— Лорд, можно воспользоваться туннелями, ведущими на равнину. Там будет охрана, но…
Я молча пошел вперед. Невежливо спорить с девушкой, тем более с принцессой. Проще не оставить для нее возможности выбора.
Ангары были скрыты где-то в глубине скалы. Наружу выходили лишь маленькие бетонные купола лифтовых шахт. Всегда любил округлые здания — они исключают нападения из-за угла. Впрочем, засады здесь не оказалось. Лишь один-единственный часовой, привалившийся спиной к нагретой за день стене купола.
Я заметил его первым. Остановился, прикинул расстояние — для прицельного выстрела из пистолета слишком далеко. Вытащил из чехла плоскостной диск, и метнул его, почти уверенный в успехе.
На этот раз глазомер меня подвел. Диск со свистом прорезал воздух и вошел в бетонную стену в нескольких сантиметрах от головы часового.
Наверное, он даже не понял, что случилось. Повернулся на звук, выхватывая из ножен меч, и бросился к нам, на ходу поднимая руку к плечу, чтобы активировать комбинезон.
Вот только на пути его стремительного рывка оказался полукруг прочно вонзившегося в стену диска. Плоскостное лезвие рассекло шею быстрее самого искусного хирурга.
Он сделал еще несколько шагов и упал, неестественно вывернув голову. Из перерезанной артерии струей ударила кровь.
Меня замутило. А принцесса, выронив меч, вцепилась в мои плечи и закричала. Он давно уже рвался из ее груди, этот крик. С того дня, когда на турнире женихов победил Шоррэй. С того часа, когда планета была захвачена его войсками. С той минуты, когда в гостевом зале разыгралось кровавое побоище. С той секунды, когда она узнала, что нам придется пройти через неведомый мне ужас аварийного старта.
Она плакала, прижавшись к моему плечу — повелительница целой планеты, умеющая посылать на смерть тысячи людей, но никогда не видевшая настоящей смерти. Не той, которая приходит в честном поединке на плоскостных мечах, когда самые страшные раны скрываются под мгновенно зарастающими комбинезонами. Такая смерть была привычной в окружающем ее мире — прячущаяся под чистыми одеждами, фальшивая, как факелы на стенах. На плоскостных мечах никогда не оставалось даже капли крови.
А теперь смерть предстала перед ней в своем истинном облике. С рассеченным на части телом, с хлещущей из перебитых артерий кровью. Может быть, она была первой из принцесс, увидевшей,
Я обнял ее, по-настоящему, мягко и сильно, забывая и про боль в раненном плече, и про неумолимо уходящее время. Прошептал, зарываясь лицом в мягкие волосы:
— Он убил бы нас, если бы смог, принцесса. Не стоит его жалеть.
— Но так не убивают…
— Он умер сразу. Он не успел ничего почувствовать.
Принцесса помолчала. Потом сказала, высвобождаясь из моих рук:
— Это пройдет, сейчас пройдет. Я веду себя как истеричка, мне стыдно за себя…
— А я стал гордиться тобой, принцесса.
Стараясь не смотреть вниз принцесса прошла мимо мертвого тела. Махнула рукой:
— Вот он, аварийный старт. Наверное, его и охранял… этот несчастный.
Я подошел к принцессе.
На первый взгляд аварийный старт не выглядел устрашающим. Просто в ровном посадочном поле возникал небольшой уклон, градусов в пять, не больше. Искусственное ущелье, плавно уходящее в темноту. Ширина дорожки была метров семь-восемь, вполне достаточно даже для катера, не говоря уже об узком флаере. Конечно, метров через двадцать аварийный старт будет напоминать пробитую в камне траншею, и возникнет реальная опасность налететь на поднимающиеся с боков стены. Но ведь управлять будет автопилот…
— Помогите мне, принцесса, — сказал я. — Надо подкатить сюда какой-нибудь флаер.
Метрах в сорока от нас стояла подходящая с виду машина. Она была даже меньше той, на которой я прибыл, и казалась достаточно легкой для задуманного. Вдвоем мы довольно легко сдвинули флаер с места и покатили к аварийному старту.
— Ты хорошо управляешь флаером? — озабоченно спросила принцесса.
— Я хорошо управляю велосипедом, — хмуро ответил я. Слово «велосипед» я произнес по-русски, похоже, в языке Тара не оказалось аналогов. Конечно, здорово было бы спасти принцессу, самому управляя летательным аппаратом. Но увы, в секцию планеризма я не ходил, а в армии нас учили пользоваться только парашютом. — В этом флаере есть автопилот, принцесса?
— Конечно. А программный диск у тебя есть?
— Да.
Мы поставили флаер у самой кромки наклонной дорожки. Советы Эрнадо не подвели — я легко нашел замок и открыл колпак кабины. Принцесса молча забралась внутрь, склонилась над пультом. Через секунду кабина осветилась.
— Программный диск, — требовательно сказала девушка.
Я протянул ей диск с номером два, обернулся и последний раз взглянул на плато Сломанного Клыка. Было тихо, удивительно тихо для места, где сейчас шла отчаянная охота за нами. Лишь вдалеке все сильнее и сильнее разгорался пожар.
Навалившись на борт флаера я выкатил его на дорожку аварийного старта. Почувствовал, как машина дрогнула и медленно заскользила вниз. И запрыгнул в кабину.
В задачу аварийного старта явно не входил быстрый разгон. Мы успели устроиться в креслах и проверить приборы, прежде чем скорость стала ощутимой.
— Во флаере почти нет горючего, — озабоченно сказала принцесса.
— Оно и не понадобится, — равнодушно сказал я, включая в своем комбинезоне режим медицинской помощи. Ниже поясницы сразу же ощутимо защипало. Потом закололо в плече. Ощущение было не из приятных.
По обеим сторонам флаера все быстрее и быстрее мелькали каменные стены. Спуск становился круче.
— Никогда не доверяла автопилотам, — тоскливо призналась принцесса. Мы сидели рядом, в маленькой кабине было лишь два узких кресла. Перед нами, над пультом, светился неизменный видеокуб. Масштаб был крупным — дорожка аварийного старта, по которой ползла зеленая точка нашего флаера, виднелась вполне отчетливо.
— Что поделаешь, принцесса, — вглядываясь в изображение, сказал я. — К сожалению, я не пилот… и даже не навигатор. В межзвездных гонках не участвовал.
Принцесса быстро взглянула на меня.
— Что тебе известно о Праттере, Лорд?
Мысленно я выругал себя за излишне длинный язык. О несостоявшемся муже принцессы я не знал почти ничего… даже имя его услышал впервые. Но отступать было поздно.
— Только то, что он трус, принцесса.
Изображение в видеокубе менялось все быстрее. Был виден уже и край плато, обрывающийся в пропасть. Но аварийный спуск там не кончался!
— Он не трус! Не смей говорить о нем такие…
Кресла синхронно сжались, захватывая нас в тугие объятия, перехватывая дыхание, прерывая разговор. Плато кончилось. А дорожка аварийного старта продолжалась, опускаясь вниз под углом немногим отличающимся от прямого. И в это мгновение флаер тяжело толкнуло сзади. Похоже, это и был обещанный «разгонный бустер», действующий не то на гидравлической основе, не то просто придающий нам ускорение своей тяжестью. Сердце комком подскочило к горлу. Мы падали, флаер несся, едва касаясь
