один факт бесспорен: Чубайс является одной из самых одиозных фигур для подавляющего большинства граждан России. Он не просто непопулярен — он катастрофически антипопулярен. Его назначение в Роснано (а ведь и без того нанотехнологии были восприняты основной массой граждан как ловкий ход для разбазаривания государственных денег) сразу убедило всех и вся, что ждать чудес от нанотехнологий не стоит. Опять же — быть может, это неправда. Быть может, в лабораториях Чубайса ловкие наноботы уже шьют новые мундиры российской армии. Но нет в России лучшего способа дискредитировать любое государственное начинание, чем связать его с именем Чубайса.
Второе — выбор места, где будет построен Наукоград. Да, Сколково — хорошее место. Да, там есть кое-какая инфраструктура: Центр космической связи, престижная Школа управления. Да, от Кремля недалеко — можно инспектировать Наукоград и возить туда делегации, да и завлечь иностранных ученых (что является прямо декларируемой целью, но к этому мы еще вернемся) легче в Подмосковье, чем в Сибирь. Но — опять же есть системная ошибка психологического плана. Россия — она большая. Очень большая. Очень неравномерно развитая. Помимо более-менее европеизированной и благополучной Москвы, существуют бескрайние просторы Сибири, где до сих пор трудится огромное количество ученых и рабочих (причем большинство из них очень хочет трудиться, да вот только с работой плохо и финансирования не хватает). Существует все более крепнущая нелюбовь окраин к «сытой Москве». В этой ситуации создавать рядом с Москвой престижный и дорогостоящий Наукоград — это значит вызывать сильное раздражение всей провинции. Причем для изрядной части сибирских ученых это раздражение может стать той последней каплей, после которой они пополнят ряды сотрудников Кремниевой долины или, к примеру, ее европейских или китайских аналогов.
Третья опасность — коррупционная емкость проекта. Как ни печально, но коррупция в России мало того что процветает, она еще и концентрируется в Москве и около нее. Есть серьезный риск того, что потери: прямые — в виде «откатов» и завышения цен и косвенные — в виде принятия на работу «своих людей» вроде академика Петрика и списания огромных средств под заведомо невыполнимые проекты — будут куда выше, чем они оказались бы в Новосибирске или Томске. Не потому, что люди в Сибири более честные (хотя это тоже правда), а хотя бы потому, что там не привыкли к московским масштабам коррупции.
Ну и последний тревожный фактор: прямо заявлено, что в Наукоград будут привлекаться в большом количестве зарубежные ученые. Мне кажется, что это очень большая ошибка. Нет, я не против международной кооперации. И если немецкий или японский ученый, трудясь в России, принесет ей пользу — я двумя руками «за». Вот только не надо иллюзий, никто в мире не хочет, чтобы Россия развилась и стала высокотехнологическим государством. История с не сложившейся покупкой несчастного «Опеля» достаточно показательна — нам и в новых-то автомобильных технологиях отказывают, что уж говорить о ядерной энергетике или биотехнологиях! Все, на что мы реально можем рассчитывать, привлекая иностранные мозги, — на покупку ученых «второго сорта», погнавшихся за шальными русскими деньгами. Ученых «первого сорта» нам, во-первых, не перекупить, а во-вторых, как ни странно, большая часть их вовсе не считают зазорным быть патриотами своей американской, французской или английской родины. И при равном выборе между благоустроенным европейским научным центром и строящимся русском Наукоградом шансов привлечь настоящие умы у нас нет. Ставку, конечно же, надо делать на наших ученых — для тех, кто по тем или иным причинам до сих пор трудится в России.
Вот, собственно говоря, все те подводные камни, что лежат на пути Наукограда в Сколково. Выбор уже сделан, место определено, идеология сформулирована — пути назад не будет. Значит ли это, что ошибки столь серьезны, что будут фатальными? Нет, конечно. Если четко понимать все существующие опасности, если с ними бороться, Наукоград будет жить и работать на благо России. В конце концов, никто не говорит, что расположи Наукоград в Новосибирске и поставь руководить им заслуженного ученого, проект не столкнулся бы с десятками других, не менее серьезных проблем.
Но проблемы у хорошего и важного дела есть. И на них надо смотреть широко раскрытыми глазами.
А иначе можно смело строить вместо Наукограда завод по производству силикона.
После взрывов, в обстановке шока, растерянности, страха люди все-таки не поддались панике. Эвакуировались с места происшествия сами, помогали выйти раненым. Врачи и спасатели прибыли действительно быстро и действовали четко. Промелькнувшая информация о таксистах, задирающих цены (понятно, что так поступали не все, просто факт был слишком вопиющим), тут же вызвала ответную реакцию — люди подвозили друг друга (кстати, среди них встречались и таксисты, которые в этот день не брали денег за проезд). Можно, конечно, сказать, что это пиар-ход… но то, что сотовые операторы отменили в день трагедии плату за СМС-сообщения, дав возможность людям беспрепятственно связываться с близкими, — это тоже правильная реакция. Нормальная. Человеческая. Когда тридцать сребреников прибыли уходят на второй план — и даже неважно, из искреннего сострадания или рекламных планов. Начавшуюся было в Сети вакханалию паники «говорят, взорвалось еще там… и там…» быстро загасили сами же блогеры. Провокаторы и иуды, злорадствующие и ликующие от пролитой крови, немало выслушали о себе в этот день и лишились изрядной части аудитории. Жадное любопытство подстрекателей, «не начались ли погромы?», осталось неудовлетворенным — не начались.
Мы оказались лучше, чем могли быть.
Выдержаннее.
