Жители замахали в ответ.
Мы приближались к праздничному столу медленно, с упованием и ящиком рома в подарок.
Хозяева улыбались нам и предлагали присаживаться. За столом оказалось неожиданно много народу — мы выпили по первой, и выпили по второй.
Капитан подробно рассказал историю наших странствий, и народ за столом несколько заскучал. Но выпили ещё и понеслось.
Боцман Наливайко всё время совал локтем в бок своему соседу, предлагая ему чокнуться. Сосед не реагировал, и Боцман в кровь разбил себе локоть.
— Да что ж это такое? — возмутился он. — Кто ж это?
— Это Каменный гость, — вежливо ответили нам хозяева. — Сел и не уходит.
Только теперь мы заметили, что некоторые гости сидят за столом очень давно, у одного высокого, в шляпе даже было гнездо.
Оказалось, что это настоящий Незваный гость. Впрочем, рядом с ним сидел не менее настоящий татарин и стучал кривой саблей по столу.
Хозяева радушно улыбались им всем, но нам стало как-то не по себе.
Мы заметили, что и мы ведём себя довольно странно — наш Капитан закинул ногу в тапочке на стол, Боцман начал бузить, Кондратий Рылеев рыгать, а юнга — блевать.
Я проповедовал, Всадница без Головы строила из себя что-то и от этого всё время менялась фигурой. Рылеев сколотил из четырёх стульев тайное общество.
Мы вели себя совершенно безобразно Себастьян Перрейра сначала резал испанским ножом скатерть, а потом схватился с лучшим татарином в поножовном поединке.
— Что же мы делаем, — наконец, собрав силы, закричал наш Капитан. — Это ужас какой-то. Дорогие Хозяева, не надоели ли мы вам?
— Нет, что вы, — заулыбались хозяева. — Что вы, мы вам так рады, посидите ещё.
— Вы серьёзно? — и мы посидели ещё.
Я, устав проповедовать, плевал под стол. Кондратий решил свергнуть хозяев из-за стола. Всадница без Головы обслюнявила Каменного гостя и немного растопила камень, Боцман подрался со Себастьяном Перрейрой, а Капитан залез под стол в поисках тапочка.
И вот из-под стола раздался суровый крик Капитана:
— Полундра! Дёру отседова, дёру!
Мы, кланяясь и пятясь, начали слезать со стульев. Хозяева продолжали улыбаться нам и предлагали заходить ещё.
Но мы уже поняли, как насвинячили — главное это было встать, а дальше дело пошло быстрее.
Когда мы подбежали к шлюпкам, волоча за собой Каменного гостя и связанного по рукам и ногам татарина, мы почти полностью восстановили человеческий облик. Татарин, будучи развязан, оказался вполне милым человеком, к тому же профессором математики.
Каменный гость при ближайшем рассмотрении был выполнен из чудесного мрамора, засмущался, и отошёл со Всадницей без Головы пошушукаться в сторонку.
— Да-с, — сказал Капитан. — Мы были типичные Незваные Гости. И этот остров сам показал нам, как это ужасно. Нас звал кто-нибудь сюда?
— Не-е-ет, — проблеяли мы.
— Может, нам письмо какое прислали с приглашениями? Может мы обменялись хоть парой флажных символов? Сигнальщика кто послал на мачту помахаться, слово доброе вымахать? А? Сруна отправились искать, а сами-то? Вам стыдно?
— Стыдно, — сказали мы хором.
— Что делать будем? — спросил Наливайко.
— А тут уж ничего не поделаешь, — ответил с испанской изысканностью Себастьян Перрейра. — Насрали людям в душу, так нечего пальцами хрустеть.
Мы уныло погрузились на «Алко» и поплыли в туманную даль, понимая, что стыд наполнил наши паруса и не даст нам вернуться обратно. Никогда.
Временами мы вспоминали о цели нашего путешествия. Немало способствовало этому изображение Золотого Сруна, помещённое на двери нашего гальюна. Изображение было гипотетическим, кривовато скроенным и плохо сшитым.
Мы уже не знали точно, куда надо двигаться, и двигались просто так.
Кондратий постоянно читал путевые записки разных путешественников, и однажды зашёл в уют-компанию с новостью.
Оказалось, что для того, чтобы обнаружить Сруна, нужно испытать восемь пароксизмов.
— Вы испытали восемь пароксизмов? — сурово спросил он нас.
Мы, кто куда, попрятали свои глаза.
Нас всех выручила Всадница без Головы
— Боюсь, я испытала их несколько больше, — смущённо ответила она. — Если поделить на всех, то как раз хватит. И ещё останется — если моя девичья память меня не обманывает.
Мы развеселились и продолжили морской завтрак.
После чего Боцман Наливайко увёл Всадницу без Головы за мачту. Вскоре они начали выкидывать оттуда свои шутки, хохотать и чмокать.
Я загрустил — очень мне нравилась Всадница Без Головы. Моё сердце сдавило тяжёлое мужское одиночество, и я пошёл на камбуз искать забвение в еде и просить добавки.
Тогда ко мне подошёл наш мудрый Лоцман.
— Давай, я утешу тебя. Есть такая притча о любви. Вот слушай.
И он рассказал мне такую мудрую и светлую историю:
Жил да был на свете купец Шмунди Тухес.
Он нашёл волшебную лампу Ич-Миадзинна, потёр её и возопил:
— Я хочу быть любимым всеми женщинами мира!
Ничего не ответила лампа, но, как известно, наш мир устроен так, что все желания выполняются.
Шмунди Тухес вышел из дома, и сделал только три шага по улице, как из подвала высунулась костлявая рука древней старухи и схватила его за полу халата.
Старуха утащила Шмунди Тухеса в свой подвал, и там держала его взаперти двадцать лет. Потому что она любила его очень.
Так-то, завершил свой рассказ Лоцман, За любовь может и нужно бороться. Только главное, чтобы она не пала в этой борьбе.
