— Интересно, как вы его снимете? — полюбопытствовал эмир. — А ну, думайте быстрее!
Мудрецы начали совещаться. Толкователь снов предложил срубить дерево:
— Когда оно будет падать, мудрейший соскочит! — А если дерево будет падать быстро?
— Давайте лучше станем друг на друга, — предложил едва держащийся на ногах старец, — и так снимем мудрейшего.
— Построим рядом башню!
Наконец длиннобородый предсказатель объявил, что он придумал способ, и приказал принести длинную колодезную веревку.
Когда принесли веревку, он долго пытался закинуть ее на дерево. В конце концов мудрейшему удалось поймать конец.
— Обвяжись ею покрепче! — прошепелявил длиннобородый.
И когда мудрейший с трудом обвязался веревкой, то все мудрецы взялись за лежащий на земле конец и по команде сдернули длиннобородого.
Мудрейший, как камень из пращи, метнулся с дерева и врезался в землю. Когда его подняли, он был мертв.
— Он родился под такой планетой! — воздев руки к: небу, прошамкал длиннобородый предсказатель. — Аллах предначертал ему смерть! Ведь я сам вижу из своего окна, как женщины утром вот этой веревкой вытаскивают кувшины из колодца, и ни разу ни один кувшин не разбился. Вот и я хотел вытянуть мудрейшего…
Эмир хлопнул в ладоши и, показав прибежавшей страже па длиннобородого, приказал казнить его за убийство. Кроме того, он приказал привести нечестивца Насреддина.
— Вы все выжили из ума! — сказал эмир мудрецам. — Как же вы отыщете вора, укравшего у меня драгоценные камни сегодня ночью? А? Отвечайте!'
— Мы постараемся, о пресветлый эмир! — закачали бородами мудрецы и философы — толкователи снов. — Мы будем думать…
— А тем временем мои драгоценности уйдут далеко! — крикнул эмир в гневе.
Появился освобожденный от оков Насреддин. Он с наслаждением распрямил затекшие от цепей ноги и руки.
— Ты звал меня, великий эмир?
Эмир предложил ходже немедленно заняться розысками вора и пообещал в случае удачи вернуть свободу и наградить Насреддина богатыми дарами.
— О великий! — сказал Насреддин. — Я сам едва ли смогу что-либо сделать. Но я знаю одного человека, который скрывает свой дар ясновидца. Прикажи немедленно привести его к себе, и твои драгоценности будут спасены! Если только этот ясновидец захочет тебе помочь!
— Я вытяну из него все жилы! — гневно закричал эмир. — Он захочет мне помочь! Говори, как найти этого мудреца?
— Это Абдулла-бай, — смиренно сказал Насреддии. — Он живет недалеко от твоего любимца, многомудрого бека! Прикажи послать за Абдуллой. Он будет отрицать свой дар, но в конце концов…
Эмир хлопнул в ладоши. Появилась стража, и несколько человек на самых быстрых скакунах были посланы за Абдуллой.
— А пока посадите Насреддина обратно, — приказал эмир, — и никого не выпускайте из дворца!
Через сутки перепуганный и от страха едва ворочающий языком бай Абдулла был доставлен пред светлы очи великого эмира, повелителя правоверных.
Разумеется, Абдулла стал клясться и призывать в свидетели аллаха, что он никакими способностями к ясновидению не обладает. Эмир приказал позвать Насреддина.
— Ах-а, — закричал Абдулла, — так это ты, нечестивец, хочешь погубить меня?!
— Наоборот, — низко поклонился ходжа Абдулле, — я хочу, чтобы ты получил по заслугам. Чтобы ты наконец занял в жизни то место, которого достоин… Это он, о великий эмир, является самым лучшим ясновидцем, которого я только когда-либо встречал во время своих скитаний. Более того, он многому научил меня… Но я же предупреждал: бай Абдулла не любит помогать людям в беде. Можно вызвать весь город в свидетели…
— Ну, мне-то он поможет, — усмехнулся эмир и грозно сказал Абдулле: — Если ты, червь, не укажешь мне воров завтра же утром, то пеняй на себя!.. Скорее всего, я брошу тебя собакам… Впрочем, ты же ясновидец, ты сам сможешь предугадать, какую страшную смерть я тебе придумаю, если ты откажешься мне помочь.
От ужаса Абдулла задрожал, и упал на пол.
— Ты можешь убедиться, о великий, — сказал Насреддин, — что бай Абдулла — ясновидящий. Почему он сейчас лишился чувств? Потому что увидел ту страшную казнь, которую ему ты, о великий, уготовил в случае неповиновения!
— Да, — согласился эмир, — теперь я вижу, что он ясновидящий. Ибо казнь будет ужасна и поучительна… Я сам еще не знаю, что я с ним сделаю, но об этом долго будут говорить в других странах!
— Оставь меня, о повелитель, на часок наедине с ясновидцем, — попросил Насреддин эмира. — Может быть, я выужу у него какой-нибудь секрет… или уговорю его помочь в поисках драгоценностей…
Эмир согласился, и Абдулла был заперт вместе с Насреддином в одной из комнат дворца.
— Ну, достопочтенный бай, — рассмеялся Насреддин, — как ты себя чувствуешь?
— Спаси меня, ходжа! — взмолился Абдулла. — Спаси… И я никогда не буду бороться с тобой…
— Тебя завтра бросят голодным псам, и ты тоже никогда не будешь бороться со мною, — усмехнулся ходжа. — Какой же мне расчет помогать тебе? Ты уже покойник, бай.
Абдулла упал к ногам Насреддина и начал стукаться головой об пол.
— Я не аллах, ты обознался. — Ходжа поднял бая и прислонил его к стене. — Между мною и аллахом та разница, что аллах тебе не сможет ничем помочь, а я могу спасти тебя от смерти.
— Как? — закричал Абдулла. — Скажи — как?
— Это уж мое дело. А ты должен будешь сейчас же написать дарственную на все свое имущество и деньги.
— Дарственную — на тебя? — выпучил глаза Абдулла. — И ты теперь будешь владеть всем моим богатством?! Никогда!
— Ты слышишь, как лают голодные собаки? — показав на окно, спросил ходжа.
— Ну хотя бы половину! — застонал* Абдулла. — Возьми хотя бы половину, ходжа…
— Все. И не мне, а городским беднякам. Я продиктую тебе список тех, кто будет следить за разделом твоего имущества поровну меж всеми бедняками.
— Икрам, Пулат, Вахоб, Садык… — пробормотал Абдулла.
— Да и еще кое-кто.
— Пусть лучше меня сожрут собаки!
— Пусть! — Насреддин встал и направился к двери, постучал.
Стражник выпустил его.
— Смотри, — сказал Насреддин стражнику, — чтобы ясновидец не убил себя! А то тебе придется отвечать перед эмиром за его гибель!
Перепуганный стражник немедленно связал Абдуллу так, что тот даже шевельнуться не мог, и бережно уложил его на ковер.
Ходжа сел около окна своей комнаты. Он гадал: что победит в душе скряги — любовь к жизни или жадность?
Когда молодой месяц, похожий на челнок, плывущий по волнам-облакам, уже готов был пристать к силуэту минарета, в дверь постучали.
— Ходжа, — сказал стражник, — ясновидец просит, чтобы ты пришел к нему.
— Значит, он надеется в жизни еще раз стать богатым, — вставая с ковра, усмехнулся Насреддин. И, обратившись к стражнику, попросил: — Принеси все, что нужно для составления бумаги, и приведи кого- нибудь из судей… Да чтоб печать захватили с собой!
Когда Насреддин вошел в комнату, где лежал связанный бай, то с пола раздался голос:
