Не проходите мимо

пользовалось таким успехом, было действительно смешным. В центре пруда, качаясь, как пресспапье, плавал небольшой плот. На нем, с трудом удерживая равновесие, балансировал долгогривый молодой человек в клетчатых штанах. В одной руке он держал штиблеты-босоножки, в другой - ракетную гильзу. Электрики, не разобравшись, в чем дело, направили на пруд прожекторы. Лицо молодого человека на плоту было бледно, как очищенная репа. - Альберт! - воскликнула Вера. - Боже мой! Что случилось, Бертик? - Вот сейчас начнется самый цирк, - сказал кто-то из зрителей. - С берега будут задавать вопросы, а тот водяной комик станет отвечать в куплетной форме! Но потомок именитого литератора, услышав свое имя, вздрогнул и неосторожно переступил ногами. Плотик закачался еще активнее и одним краем ушел под воду. - Папа! - пискнул Альберт, отчаянно взмахивая босоножками. Зрители засмеялись: они принимали борьбу Бомаршова со стихией за хорошо отрепетированный номер. - Эх, пропустили вы начало! - сказал сосед Благуши. - Он уже и на четвереньках ползал и сандалиями, как веслами, загребал. - Это кошмарно... - сжимая Надину руку, всхлипывала Вера. - Он тонет, а все хохочут.. Его спасать надо! - Пять шестых земного шара - вода, - философски изрек Юрий, - но человек вспоминает об этом только тогда, когда начинает тонуть. - Спа...па- па...сите! - донесся с пруда жалобный вопль. - Папа! - Милиция идет! - закричали мальчишки. Среди Поросят и Чайников замелькали белые фуражки блюстителей порядка. Сержант расспрашивал с помощью рупора Альберта: - Фамилия? Место жительства? Год рождения? Под судим и следствием не состояли? Отвечайте, гражданин! - Бомаршов его фамилия! - сказал Юрий. - Литераторов сын Спасать ребенка надо, а не разговаривать. - Что ж я, прямо так, при всей форме, и полезу в воду? - удивился милиционер. Другой блюститель порядка, услышав фамилию Бомаршова, крикнул уже почтительно: - Продержитесь еще маленечко, товарищ, сейчас все будет в полном порядке. - Но он же утонет! - простонала Вера, заламывая руки. - Он такой хрупкий, он такой неприспособленный! Неужели здесь нет настоящего мужчины? Что же все смотрят? Плывите к нему кто-нибудь! Юрий, мне говорили, что вы бывший моряк... Но прежде чем Можаев смог ответить, Мартын сбросил свою двухцветную спортивную куртку, тренировочные брюки, сандалеты на гуттаперчевом ходу и сдал очки Юрию на хранение. - Купаться здесь воспрещается! - закричал милиционер, бросаясь к Благуше. - Гражданин! Вы нарушаете постановление горсовета от двадцать восьмого апреля... - Он командировочный, - сказал Юрий, - поэтому имеет право не знать здешних указов! Мартын, кинув на Надю взгляд героя, легко вскочил на цементную лягушку и бросился в воду Публика бурно зааплодировала и тут же разразилась хохотом Благуша показался из воды, потирая ушибленную голову: пруд был ему лишь по пояс. Мартын зашагал к плоту. За ним, как за Гулливером, тянулись ниточки водорослей и целая армада каких-то листьев, похожих на игрушечные кораблики Альберт затих и тупо глядел на приближающегося Благушу. - Сидеть смирно! - приказал Мартын, вылавливая из воды веревку. - Поехали, хлопче! Юрий не удержался и, расчехлив свою 'лейку', щелкнул несколько кадров. - Потом подарите мне один снимок, - сказала Надя, - для семейного альбома. Мама вам будет очень благодарна! Отфыркиваясь и похлопывая себя по плечам, Благуша вылез на сушу. Альберт, уже успевший надеть свои босоножки, ждал, когда плот накрепко привяжут к берегу. Мартын не выдержал, схватил Бомаршова за шиворот, приподнял, встряхнул его, как градусник, и поставил на землю. - Ты простудишься! - заботливо сказала Вера. - Немедленно поезжай домой! Боже, Альберт, как ты меня напугал! - Насморка я не боюсь, - сказал Альберт, поглаживая свои крысиные усики. - Ты такой храбрый, Бертик, - сказала Вера, смотря на Бомаршова влюбленными глазами. - Скажите, а вы не были водолазом? - спросила Надя Мартына. - Вам полагается медаль 'За спасение утопающих'. Об этом должна похлопотать Вера. - Говоря откровенно, похлопотать должны и вы, Надя, - не выдержал Юрий. До того как Мартын увидел вас, он столь героических поступков не совершал. И кто знает, какой бы оборот принял этот обмен мнениями, если бы около них не раздался официальный голос: - Простите, гражданин! Я вас предупреждал: купаться в пруду нельзя! Прошу уплатить штраф! - За что? - удивился Юрий. - Один из всех рискнул броситься на спасение, а вы его же и... - Большинство граждан - местные жители, - сказал милиционер, - они знают, что утонуть в этом водоеме невозможно. - Тогда и Альбертика штрафуйте, - сказал Мартын Добродушно, - в компании Как-то веселее. - Я не купался, я тонул! - возмутился Альберт. - И Кроме того... кроме того... у меня из кармана выпал паспорт. И утонул. Верусик, как же мы теперь пойдем в загс? - Человек без паспорта, - заметил Юрий, - имеет мокрый вид... - Товарищ Бомаршов, - почтительно произнёс милиционер, - в воду не влезали. У них, глядите, даже брюки сухие. А насчет утопленного документа не тревожьтесь. Выдадим новый в обычном порядке. - Паспорт можно вернуть, - усмехнулся Юрий. - А как быть с утерянной репутацией храбреца? - Скажите, Надя, - спросил Мартын, - ваше бюро возвращает потерянную репутацию? - Теряйте - заходите, - лукаво ответила Надя. - Но боюсь' что ничем помочь не сможем. - А вас, - бодрым голосом сказал Мартыну милиционер, - прошу уплатить десять рублей. Мартын улыбнулся виновато-чарующей улыбкой. Милиционер ответил ему тем же... Тогда Благуша покорно достал из кармана бумажник, уплатил десятку из командировочного фонда, а квитанцию в негодовании бросил наземь. - Стоп! - сказал Юрий. - Ты сделал первую ошибку, когда отдал червонец, а вторую - когда бросил квитанцию. По этой самой квитанции я получу деньги назад. Товарищ ми-лиционер, пойдемте в отделение. Там мы с вами выясним, как применять постановление горсовета от двадцать восьмого апреля... - Да не журись ты, Юра, из-за десятки, - небрежным тоном бросил Мартын. - Штраф вместо медали - нет, этого я так не оставлю! Не поминайте лихом. Встретимся через полчаса, ну хотя бы на горке. Эскортируемый милиционером, Юрий отбыл в отделение. Альберт вытянул шею, будто силился кого-то разглядеть Поодаль, и сразу же заторопился. - Мне пора домой. У нас сегодня гости, и мне нужно переодеться. Ты со мной, дорогая? - Да, - сказала Вера, - поедем. И они ушли. Мартын и Надежда долго молчали. Благуша, видимо, понимал, что рыцаря из него не получается. Лучшим выходом было покинуть это роковое место. - Знаете что, Надя, - наконец прервал молчание Благуша, - здесь столько народу, что сохнуть у всех на глазах просто неприлично. Да и студено что-то после ныряния. Давайте устроим пробежку до конца аллеи, на горку. Добре? - Идет! - согласилась Надя. Финиш состоялся у маленькой, увитой плющом беседки. Надя прибежала к беседке первой и целую минуту ждала Мартына. - Что значит узкая специальность, - запыхавшись произнес Благуша. - Я левой рукой могу сто раз выжать швейную машинку, а вот бег на средние дистанции не моя стихия! С вершины холмика был виден клочок массового поля. Там асе вертелось, кружилось, сверкало огнями. Здесь же было тихо, и луна светила так, будто ей перед этим прочитали инструкцию 'Как добиться максимального эффекта в освещении Земли ночью'. Из беседки доносились звуки поцелуев. - Гарно! - сказал Мартын. - Пойдемте посидим. Но осуществить этот замысел оказалось не так-то легко: все скамейки были заняты влюбленными. Когда Надя и Мартын проходили мимо, то парочки делали вид, что беседуют о выполнении квартального плана и о понижении себестоимости продукции. Попадались и смелые люди; те целовались, невзирая на окружающих. Наконец место было найдено. Над обрывом, среди старых лип притаилась какая-то древняя, еще допарковых времен, скамья. Ближайшее к ней дерево было покрыто червонными тузами и стрелами, а также инициалами нескольких поколений влюбленных. Мартын и Надежда подошли поближе к скамье и вдруг обнаружили в тени деревьев двух тихо переговаривающихся людей. Оба были в масках: один Поросенок, другой - Чайник. - Так по рукам? - покачиваясь, спросил Поросенок. - Я тебя з-за-зывал, я тебя и осчастлив-влю-лю... - А д-дач-чку построить пом-можешь? - в свою очередь, вопросил Чайник. - А насчет б-балансика не беспокойся... Мартын рассеянно прислушался. 'Где я слышал эти голоса? Постой, постой... А не те ли это заговорщики, за которыми охотился наш Юрий Холмс?..' Поросенок и Чайник, заметив посторонних, испуганно икнули и, поддерживая друг друга плечами, быстро-быстро зашагали куда-то в сторону. 'Остановить?.. Спросить?.. А ну их!.. Не до этих мистических разговоров сейчас...' Мартын обернулся к Надежде. Полянка подле скамьи лучилась от серебристого света. Луна, небесный прожектор, была направлена прямо на них. Мартын поймал себя на мысли, что Надя, конечно, гораздо красивее Веры: у той много искусственного: крашеные ресницы, губы. Хотя Вера с первого взгляда привлекает больше внимания. - Сколько сейчас времени? - нарушил молчание Благуша. На черной от загара Надиной руке серый ремешок часов казался почти белым. - Тридцать пять минут двенадцатого. - Мы с вами знакомы, Надя, ровно пять суток три часа и двадцать минут... Надя засмеялась. Смех был ей к лицу - она становилась еще красивее. В ее больших глазах дрожали две маленькие луны. Мартын попытался было найти в Наде какой-нибудь недостаток и обрадовался, обнаружив, что она немного курноса. Но через мгновение именно нос начал ему нравиться больше всего. - Бывают в жизни моменты, - сказал Благуша, - когда я жалею, что моя профессия - оператор-документалист. Есть же такие счастливцы, которые снимают лирические фильмы. - Если бы зрители учились у кино любить, - сказала Надя, - то самое слово 'лирика' давно бы было забыто. - Вот они! - послышался голос. - Воркуют! Двое студентов с полупогончиками горного вуза на плечах подошли к скамье. - Простите, - сказал широкоплечий, - мы бы не вмешались в ваши личные дела, но есть важные