– Выдержим, – с облегчением вздохнул Поруз. – Такое мы уже выдюжим. Если бы эти тупые твари догадались сперва накопиться, а потом снова кинуться всей массой, вот тогда могли бы и смять. А этот напор мы можем держать сколько угодно…
– Сколько? – перебил его Найл, разрубая голову подскочившего муравья. – Сколько держать? Муравейник способен атаковать нас таким образом несколько месяцев подряд. Если не подойдут люди, которые про нашу стычку наверняка ничего не знают, через несколько дней мы просто свалимся. Это не считая того, что вскоре наверняка прибегут муравьи-солдаты, которые втрое больше этих, заметно сильнее и наверняка толковее. Он подобрал обрубок муравьиной головы и принялся натирать себе руки, тунику, голову:
– Делай как я! Шестилапые ориентируются по запаху. Так мы станем казаться своими.
– Поверят?
– Сейчас вряд ли. Здесь запах битвы, здесь у них наверняка другие методы оценки. Но вот если отсюда уйти…
Найл оглянулся в сторону лестницы. Там смертоносцы уже поставили полукруглую стену от пола до потолка, прикрыв ею вход, а теперь натягивали поперек еще одну, прямую, но с узким проходом.
– Шериф, пора делать бросок. Перебежим к паутинной стене, она прикроет нам спину. По одному втянемся в щель, пауки ее закроют и мы уйдем.
– Не получится, – покачал головой северянин. – Щитов не поднять, а без них мы голые, в любое место кусай. Сожрут.
– Здесь в любом случае сожрут, – Найл отрубил голову очередному муравью и устало опустил клинок, предоставив заметно полегчавшему шестилапому телу бестолково метаться из стороны в сторону. – Бежать надо, пока солдаты не подоспели. Или щиты, или жизнь.
– Ладно, – решился шериф, и подобрался для последнего рывка. – Главное, всем вместе, не разделяться. По моей команде в сторону лестницы… Пошли!
Найл резко развернулся, подставив очередному работяге беззащитную спину и помчался со всех ног за остальными братьями, ощущая как позади торопливо перебирает лапами бесстрастный враг. Всего сто метров пробежки – и когда до белой стены оставалось насколько шагов, он затормозил, развернулся и отпустил-таки лезвие вдоль тела чересчур настойчивого муравья.
Две передние правые лапы того отскочили, а сам он, ткнувшись жвалами в бетон, перекувырнулся на спину и остался перебирать уцелевшими лапами в воздухе.
Остальные братья так же быстро расправились еще с парой удержавшихся позади муравьев – остальные застряли у места основной схватки и теперь недоуменно искали противника.
– Я думал, будет хуже, – признал Найл, проскакивая в щель между двумя паутинными пологами. Следом за ним забежали Кавина и Нефтис.
– Все! – махнул рукой Поруз, и восьмилапые быстро перекрыли последний проход в загородку. – Кажется, обошлось.
– Похоже на то, – согласился Посланник Богини, возвращая оружие в ножны. – Но только теперь нам опять нужен отдых. Не знаю как вы, а я всю руку отмахал. Давайте спускаться вниз.
Они спустились на шесть пролетов – два этажа, после чего северянин вышел в очередной холл.
– Может, дальше пройдем? – предложил Найл.
– Этажи жилые, – развел руками шериф. – Насколько я понимаю, скоро мы рискуем добраться до очередных выгребных ям. Не хочется отдыхать в облаке зловония.
– Это да, – признал его правоту Посланник. – Что же, поищем место для отдыха здесь. Братья по плоти, еще недавно бодрые и смешливые, выглядели теперь весьма потрепанно: волосы слиплись от муравьиной крови, туники пропитаны потом и увешаны волокнами мяса, у многих следы глубоких укусов. Они выглядели отнюдь не победителями, больше всего отряд походил на остатки разгромленной армии.
– Одно хорошо, здесь наверняка никого нет, – огляделся правитель. – Все муравьи убежали наверх, с нами драться. Давайте комнаты проверим. Шериф, вы вдоль того коридора, а я с этой стороны.
Путники разделились на две группы и направились к квартирам.
Этаж представлял из себя обширный холл, раскинувшийся от внешней стены до «лестничной» и «лифтовой» опорных колонн. Дальше вдоль несущих опор шел коридор, в который открывались двери квартир. В результате посередине отрезался прямоугольник метров ста в длину и пятидесяти в ширину – но сейчас у Найла не было никакого желания выяснять, для чего предки использовали это помещение без окон и с редкими входами.
Посланник Богини нажал на ручку двери ближайшей квартиры, распахнул дверь и…
Там сидели люди и смотрели телевизор. Телевизор, естественно не работал – но полтора десятка обнаженных мужчин и женщин, рассевшись по креслам и диванам, все равно смотрели на черный экран. Через приоткрытую створку было видно, как в ближайшей комнате бродило еще несколько человек.
– Приветствую вас, – громко произнес Найл и послал мысленный импульс, полный доброжелательной эмоции. – Я, правитель Южных песков и Серебряного озера, приветствую вас!
Двое мужчин повернули к нему голову, остальные и вовсе никак не отреагировали.
Надо сказать, оплывшие жиром, с отвислыми губами и нечесаными головами, туземцы тоже не вызывали у Посланника Богини приятных эмоций, но все-таки именно они были здесь хозяевами.
– Прошу простить за наш внешний вид и случившееся недоразумение. Мы пришли с миром…
Женщина наклонилась к стоящему между креслами высокому вазону, зачерпнула полную горсть мелко порубленной капусты, запихала к себе в рот и, неторопливо шевеля челюстями, снова уставилась в темный экран.
Странным было не то, что люди никак не реагировали внешне – они не отреагировали на гостей и внутренне! У них в сознаниях не шевельнулось никаких мыслей, никаких эмоций, а весь мыслительный процесс, если его таковым можно было назвать, заключался в некоем общем понятии, что человек должен смотреть телевизор. Возможно, у этих туземцев имелись еще какие-то основополагающие принципы – но вот разговаривать они явно не умели.
Правитель быстрым шагом перебежал к другой квартире, заглянул внутрь. И опять увидел нескольких сидящих в креслах человек, и еще десяток бесцельно слоняющихся по комнатам. Найл вошел внутрь, пощупал кресло. Старый каркас, естественно, давно сгнил, но обивку кто-то подлатал и плотно набил сеном. В двух больших пластиковых кадках лежала на дне рубленная с морковью капуста, в ванне плескалась чистая вода. Судя по всему, ее использовали не для умывания, а для питья.
На постороннего человека обитатели квартиры не обратили никакого внимания. Правитель похлопал одного по плечу, другого не больно пнул – но даже на такое обращение они не отреагировали.
– Ладно, – Найл вышел в коридор и двинулся дальше, теперь просто заглядывая в двери. Люди, люди, люди…
На другом конце здания обе группы путников встретились.
– Ну, что у тебя? – поинтересовался правитель.
– Свободных квартир нет, во всех какие-то… Дети праздников.
– Может это дом умалишенных? – Найл задумчиво склонил голову, глядя на внутренний островок, отрезанный коридором. – Тогда здесь должны быть процедурные и кабинеты врачей. Посмотрим.
Посланник Богини подошел к одной из дверей, слегка ее приоткрыл, тут же захлопнул, и приглашающе кивнул:
– Уходим…
– Что там, мой господин? – нагнал торопящегося к лестнице Найла северянин.
– Яйца, личинки, няньки, – кратко пояснил правитель. – Муравьиная детская комната. Все правильно, им свет не нужен, им и посередине небоскреба хорошо. Вот только шестилапые, в отличие от людей, на вторжение в такие места реагируют быстро и нервно. Лучше нам на пару этажей спуститься. Они все и так здорово раздражены. Нужно найти тихий уголок и пересидеть, пока не уляжется тревога.
Шестью пролетами ниже предсказанный северянином запах выгребных ям начал ощущаться вполне явственно, и путники вывернули на этаж, торопливо прошлись, заглядывая в квартиры. Однако свободных помещений не нашлось и здесь, во всех обитали все те же вялые двуногие с отвислыми из-за растительной пищи животами.
– Ну что? – вдохнул Найл. – На пару уровней под нами наверняка воняет. Спускаться еще ниже нужно по
