безобразий хватает. Ну так побузотерят солдатики два-три дня, да и успокоятся. Крестьяне на земле всем нужны. Они и налоги платят, и хлеб дают. Кто же их в обиду так просто даст? Какой смысл хозяйство-то бросать? Отсидись несколько дней в схроне, да возвращайся. Если земля твоя, ее отнимать никто не станет. Бывает конечно, но редко очень.
– Свидимся, узнаем, – пообещал Найл. – Если ваши крестьяне привыкли так поступать, то наверняка многие в захваченных землях остались. Вот у них и узнаем.
Спустя час отряды миновали еще одну брошенную деревню, и дорога пошла на подъем. Слева, далеко за зеленым лесным ковром блеснула водная поверхность.
– Это она, река, – вытянул руку Поруз. – Скоро будем на месте.
Забравшись на пологий холм дорога вошла в лес, примерно через полкилометра опять выбралась на широкие поля и устремилась дальше, разрезав пополам мелкий хуторок, и петляя дальше между отдельно стоящими мелкими рощицами, делающими долину похожей на не до конца ощипанную курицу.
– Вроде все спокойно, – с облегчением вздохнул шериф. Сюда мы попали первыми.
– Разбивай лагерь внизу. По всем правилам: с валами, засеками, воротами. А я осмотрюсь.
На засеянных морковью полях поспевал новый урожай – мясистые круглые «копчики» выступали высоко над землей, словно просясь в корзину огородника. Дальше складывалась в крепкие шарики капуста, а за капустным полем начинался луг, поросший высокой, чуть не в пояс, травой. Найл прошел еще немного, и ощутил, как под ногами захлюпала вода. Болото.
Вряд ли предводители дикарей рискнут своими вездеходами и поведут их по такому хлипкому месту, но вот пешие воины просочиться могут, про это забывать не стоит.
Впрочем, если у дикарей нет арбалетов – можно обойтись заслоном из пауков. Против концентрированного волевого парализующего удара мало кто из двуногих способен устоять.
Слева, за стеной камыша, виден небольшой взгорок.
Надо проверить, кто и что на нем есть. Впрочем, осмотреть ближайшие окрестности и построить оборону Поруз сможет сам – спохватился Найл. А он, как Посланник Богини, как одитор и командующий войсками обязан взять на себя то, что шериф сделать не способен.
Когда правитель вернулся к лагерю, вокруг правильного прямоугольника примерно двести на триста метров ремесленники уже копали ров, сваливая землю на место будущего вала. Строители, доказывая свое мастерство, успели обтесать целую гору кольев для будущей изгороди. Если дело пойдет такими же темпами, классический воинский лагерь будет стоять рядом с брошенным хутором часа через два.
Найл мысленно вызвал Дравига, приказал ему установить мысленную связь с пауком последней приграничной станции и передать рыцарю Синего флага приметы того места, на которой он должен привести остальных ремесленников. Теперь основной задачей Посланника было дождаться ночи и крепко уснуть.
Мир наполнял ровный спокойный свет. В Ночном мире свет всегда ровный и спокойный – независимо от того, светит в нем Солнце, поблескивает Луна или под темными непробиваемыми тучами бушует смертоносная буря.
Найл оглянулся на лагерь: над ровными рядами частокола поднимались две смотровые башенки, на каждой из которых маячило по паре часовых. Неизвестно, какими будут ремесленники воинами, но строителями они оказались отменными. Лагерь так просто, нахрапом не взять. А вездеходы наверняка находятся где-то далеко. Посланник очень надеялся, что их приближение он сумеет заметить заранее, и предупредить своих двуногих, восьмилапых и шестилапых бойцов.
Впрочем, сейчас куда важнее было другое: вон там, за той маленькой кленовой рощицей, сейчас пасется верный конь, оставленный когда-то на берегу полного водорослей залива, а рядом с ним удерживает воздушный шар один старый, старый знакомый.
Найл пошел вниз по склону, вспоминая во всех деталях черты паука, размеры шара и упряжь хорошо выезженного таракана. Его лапу, его длинные шевелящиеся усы, ровную плоскую спину.
Деревья оказались почти перед самым лицом. Найл начал обходить рощу и вскоре действительно увидел в полусотне шагов мирно щиплющего травку коня.
Но сейчас важен был другой знакомец, который находится вот здесь, совсем рядом. Правитель совершенно уверен, что он здесь!
– Это опять ты, двуногий, – выстрелил лютой ненавистью Скорбо.
– Называй меня Смертоносцем-Повелителем, паук!
Найл тщательно втянул в себя воздух, скатывая энергию тела снизу вверх, и с коротким выдохом метнул ее в восьмилапого. Смертоносец покачнулся от удара. Впрочем, оба понимали, что это не попытка ментального поединка, и так, легкий пинок, объясняющий, кто здесь хозяин, а кто слуга.
– И чего тебе надо на этот раз?
Найл поморщился. Он не любил мертвого охотника за человеческим мясом так же, как тот ненавидел двуногого выскочку, ставшего любимчиком Богини.
Однако Ночной мир с непонятным упорством подсовывал ему именно этого паука каждый раз, когда правителю требовался помощник. Приходилось терпеть того, кто есть.
– Ответь мне, Скорбо, где ты был столько лет?
– Я был мертв.
– Нет, Скорбо, это неправда. Когда Маг узнал, что ты станешь невольной причиной его гибели, он вернулся в прошлое, поймал во время полета на шаре и уничтожил. Ты не воскресал, не выздоравливал, не выползал, израненный, из Серых скал. Ты просто оказался в моем времени, живой и здоровый, и принялся охотиться на людей. Где ты был? Куда исчез после уничтожения и как возродился в новом месте?
– Это не твое дело, проклятый двуногий, – в мысленный ответ был до краев полон эмоцией торжества. Твоему поганому умишке этого знать не дано.
– Тогда лети! – Посланник хлестнул волной ужаса по кармашку с порифидами. – Лети, и открой мне свое сознание для контакта! Иначе я не дам тебе умереть никогда…
Найл закрыл глаза, чтобы видимая глазами паука картинка не накладывалась на то, что он видит сам, и стал внимательно вглядываться в местность. Пока сверху не было видно ничего интересного: просто кустики рощ, петляющая между ними дорога.
Найл приказал Скорбо лететь в сторону моря, и тот с неохотой подчинился.
Вот дорога вошла в лес, скрывшись под склонами, вот опять выскользнула, повернула в сторону, описала петлю вокруг возделанных полей, вытянулась стрелой вдоль аккуратных, растущих в шахматном порядке крон. Так, похоже, это сад. Дальше…
Вот! В беспорядке рассыпались крыши домов. Много. Какое-то селение, и довольно крупное. Осталось позади. Опять поля, поля, лес. Снова селение.
Развалины крепости. Наверное, столица Муравьиного баронства.
Найл разорвал мысленный контакт, отпуская Скорбо обратно в небытие, открыл глаза и улыбнулся пасшемуся таракану. Шестилапый конь передвигался в его сторону короткими перебежками. Поводит усами, ощупывая зеленую траву, быстро пробежит пару десятков метров, снова пощупает и снова перебежит.
Найл наклонился к земле, вырвал пук высоких желтых одуванчиков и громко позвал:
– Тю-тю-тю-тю-тю.
Таракан насторожился, потом кинулся вперед, остановился от правителя на расстоянии вытянутой руки и ощупал угощение усиками. Сделал еще пару шагов, чтобы достать его ртом.
– Кушай, мой хороший.
Посланник Богини скормил одуванчики, потом, похлопывая таракана по спине, прошел вдоль тела, ухватился рукой за седло и рывком перекатился на спину.
Конь испуганно сорвался с места и понес, однако Найла это уже не беспокоило: держался он крепко, а тараканы на ходу несут себя ровно, без резких взбрыкиваний или скачков.
Правитель поставил колени в специальные выемки, потом с помощью пропущенного под голени ремня крепко их затянул.
Все, теперь ему не грозила опасность вылететь из седла даже при пробежках по вертикальной стене. Он взялся за закрепленные на передних лапах уздечки и дернул правую. Таракан начал послушно заворачивать к дороге.
Когда пыльная серая лента оказалась под ногами, всадник повернул своего коня на нее и несколько раз
