особого движения не наблюдалось. Найл пошел туда, решив проверить результаты почти трехдневного труда.
Как оказалось, безлюдье на склоне было весьма обманчивым. В глубоких траншеях с интервалом в пять-шесть шагов друг от друга сидели арбалетчики. Стрелки перетащили в готовое укрепление свои выворотки и походные мешки, припасы. Здесь, в тени траншеи им не грозила ни жара, ни свист птицы, ни смертоносное дыхание жуков. За время недолгого налета глиссера люди успели убедиться и в надежности земляного укрепления, и в том, что смертоносное оружие дикари в первую очередь обрушат именно на военный лагерь.
– Правильно, – одобрил правитель. Обживайтесь. Меньше суеты будет, когда придет время для решительного сражения.
Стив со своим вонючим обозом остановился по ту сторону холма и откровенно скучал. Летать ему не давали, копать траншеи астронавт сам не рвался, а поболтать никто не приходил – даже мирно отдыхающие порифиды излучали достаточное амбрэ, чтобы даже мухи облетали маленький лагерь за несколько сотен шагов. Видимо, поэтому пилот так обрадовался появлению Посланника, что даже выбежал ему навстречу.
– А, Найл, привет! Долго мы еще тут стоять будем?
– Пока дикарей не разгромим, – лаконично ответил правитель.
– Ну так давай! – поторопил Стив. – А то у меня тут на жаре мозги расплавились. Говорил, воздушную разведку вести станем, а сам держишь в «черном теле».
– Скажи, а глиссер может сбить воздушный шар?
– Теоретически – конечно, может. Вот только сомневаюсь, что такое возможно на практике, – словоохотливо ответил Стив. – Глиссер ведь над самой землей стелется… – пилот повел правой ладонью над самой травой, – а воздушный шар можно метров на пятьсот поднять… – он поднял левую руку Найлу почти под самый нос. Можно и еще выше, но там холодно.
– И что?
– А то! – фыркнул Стив. – Излучатель смотрит вперед по носу. Глиссер, если ручку на себя рвануть, нос задрать может. Но только не очень высоко, и очень ненадолго. Иначе или мертвую петлю изобразит с потерей высоты ниже уровня земли, или «прыгнет» выше воздушной подушки и рухнет вниз с аналогичным результатом. Что мы получаем? На дистанции ближе ста метров он по шару стрелять не может, ему нос так высоко не задрать, а на дистанции в пять-шесть километров ты в такую мишень хрен попадешь, будь хоть трижды снайпер. Понятно?
– Понятно, – кивнул Найл. – Готовь шар к вылету.
– Ага, – встрепенулся Стив. – Куда лететь?
– Чуть вперед, и хватит, – указал Найл в сторону захваченного дикарями селения. Я хочу, чтобы ты следил за обстановкой и заранее предупредил, если вездеходы появятся или костяная птица.
– Ну, этот… – спохватился Найл, – глиссер. Понятно?
– Будет сделано, – кивнул пилот и развернулся к своему воинству: – Эй, просыпайтесь, малахольные! Шар с первой телеги раскатывайте! Ну где вы там?! Быстрее.
Посланник хотел было приказать посадить на шар смертоносца, с которым проще поддерживать мысленную связь, но пожалел пилота. Пусть немного полетает, чтобы не так скучал. Все равно в ближайшее время нападения дикарей правитель не ожидал, а шар решил поднять просто для перестраховки.
Плечистые олигофрены быстро раскатали на траве тонкое полотнище и принялись осторожно носить порифид из передвижных садков в карманы на боковых стенках шара.
Сознание этих трудолюбивых людей переполнялось эмоцией нежности к маленьким живым существам.
Они действовали аккуратно, ласково – и, возможно, именно такая забота позволила порифидам сохраниться в целости и сохранности на всем длинном пути из города пауков в земли князя Граничного.
Стив, в предвкушении полета, одевал сложную ременную упряжку с мешком, в котором хранился страховочный парашют. Про Посланника он уже и думать забыл.
Найл усмехнулся и неспешным шагом отправился обратно в лагерь. У него было еще полным-полно дел…
Живот стянуло холодом, когда Посланник Богини шел под пологом леса. На этот раз Найл был спокоен и с интересом прислушивался к своим ощущениям.
Холод зарождался где-то в области желудка и легким морозцем быстро разбегался по всему телу. Кожу мелко защипало, как это бывает с затекшими рукой или ногой при попытке поменять неудобную позу.
Сознание оставалось ясным – но мир вокруг стал очень, очень быстро светлеть пока не превратился в белесую пелену. Пелена начала темнеть, разбиваться на неясные силуэты – и вот уже в нескольких шагах стоит граф де Сен-Жермен, с любовью обнимая меч, до слуха доносится звон упавших монет и радостное жужжание вырвавшейся на свободу мухи.
Дворянин испуганно дернулся вслед за насекомым, а в сознании его стремительно промелькнул целый ряд ярких мысленных образов, практически полностью рассказывающих о достоинствах и недостатках использованного им «двойного фильтра»:
«Кто-то летит! Птица! Демон пронес с собой заколдованную птицу, и она сейчас сбросит на меня смертельное заклинание! – испугался в первый миг де Сен-Жермен, но быстро спохватился: – Нет, октограмма не пропускает через себя заколдованных существ и заклинания. Только обычные предметы и обычную жизнь. Может, эта птица просто ядовита, и демон хочет, чтобы она меня ужалила? Нет, она направилась в коридор, к окну. Может, хочет спрятаться в засаде? Нужно быть осторожным несколько дней и тщательно обыскать замок».
«Получается, что здешний фильтр пропускает практически все, что не насыщено энергией? – удивился Найл. – Если, конечно, образ „заколдованное“ означает именно насыщенное энергией… Тогда куда при перемещении исчезают моя одежда, оружие, кожаный кошелек? Ведь золото перемещается сюда уже без кошелька! Хотя да, все, кроме золота и живых существ должно останавливаться первым фильтром и оставляться там, в будущем. А муха его проскочила!»
– Ты решил посмеяться надо мной! – граф подбежал и, забывшись, вместо факела угрожающе вытянул в сторону Посланника Богини меч. Хочешь испытать силу моего гнева?!
– Она просто сидела рядом, – примиряюще улыбнулся Найл. – Ты ведь не предупреждаешь меня, когда собираешься вызвать к себе. Жаль мотылька, в вашем мире он наверняка погибнет…
«Октограмма вытягивает демона вместе со всем, что есть рядом с ним в ее пределах», – вспомнил де Сен-Жермен.
Найл улыбнулся еще шире и отложил подслушанную мысль к себе в память:
– Я принес тебе золото, – развел руками правитель. Ведь ты просил золото?
– Хорошо, я прощаю тебя, – великодушно решил дворянин и пошел к столу с намерением прочитать заклинание, отправляющее демона обратно в ад. Он уже успел выучить заклинание наизусть, но рисковать не хотел.
– Как называется книга?
– Книга «Магли», – ответил граф, и запоздало сообразил, что сболтнул лишнее. Зачем тебе ее название, демон?
– Хочу узнать автора.
– Она была написана тогда, – положил де Сен-Жермен ладонь на открытые страницы, – когда на небе еще не было Луны, когда ящерицы имели размеры замковых башен, а птицы превосходили размером быков. Вряд ли тебе удастся отыскать ее автора.
– Я постараюсь… – зловеще пообещал Найл, и явственно ощутил как по спине графа де Сен-Жермена пополз холодок ужаса. Дворянин вспомнил, что он смертен, и что душа его после кончины грешного тела вряд ли окажется под покровительством святого Петра. Мистик отвернулся от октограммы и пересохшими губами начал бормотать заклинание.
У Найла возникло ставшее почти привычном ощущение натянутости в животе, и спустя несколько мгновений он обнаружил, что потерял равновесие и падает прямо в усыпанный темными ягодами густ синюшки.
На этот раз путешествие в прошлое не вызвало у него ощущение обиды и беззащитности.
