Проверки да комиссии через день. Замахали. Тяну на голом энтузиазме. Жду лучших времен.
- А они предвидятся?
- Тебе лучше знать. Ты ведь в начальстве ходишь.
А мы народ простой.
- Да уж... Ладно, не про то разговор, Жорж. У меня к тебе один вопросик имеется. Но только чтобы между нами...
- Обижаешь, - серьезно ответил Жорж. - С длинным языком в торговле не держат, ты должен бы об этом знать.
- Надеюсь... Жорж, тебе известен некто Додик?
Сандульский вдруг побледнел. Он быстро встал, подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в зал. Затем не спеша вернулся на свое место и осторожно спросил:
- Какой... гм... Додик?
- Не темни, Жора, ты знаешь, о ком идет речь.
Мой уверенный тон смутил Сандульского.
- В общем... конечно... Приходилось видеть...
- Выкладывай, - требовательно сказал я. - Все, что тебе о нем известно. Что слышал, что народ говорит
- А что я могу знать? Ну иногда заходит в пивбар с компашкой. Пьют пиво. Не дебоширят, солидные ребята...
- Маловато. Другому бы, может, и поверил, тебе - нет. У тебя глаз наметан, ты своих постоянных клиентов наперечет знаешь, всю их подноготную. Не так?
Убеди меня в обратном, если сможешь.
- Не хочу я о нем говорить! - окрысился Жорж, потеряв на миг самообладание. - Не хочу, не буду! И не заставишь.
- Своя рубаха ближе к телу - это мне понятно...
Вот что, Жорж: или мы с тобой здесь, так сказать, не для прессы, побеседуем, или я тебе повесточку в зубы - и в управление. А там официально: вопрос-ответ.
С твоей личной подписью. Устраивает такой вариант?
- Ну и что? Да знаю, на какую статью УК намекаешь. А я ничего нe видел, не знаю, не помню!
- Смел ты, однако... - прищурился я. - Раз ты стал такой непонятливый объясню. Расскажешь что- либо интересное для нас или нет - не суть важно. Додика мы и без тебя вычислим. Но это, видимо, будет уже после того, как до Додика дойдет слушок о наших с тобой посиделках. А слухи, сам понимаешь, бывают разные...
- Не просекаю твою мысль.
- Это на тебя и вовсе не похоже. Не строй из себя умственно недоразвитого. Короче - кто такой Додик и где он обретается? И учти, Жорж, времени у меня в обрез.
- Нет покоя честному человеку в этой стране... - Сандульский страдальчески скривился. - Линять нужно отсюда... Да понял я твои намеки, понял! С какой стороны ни подойти, а я окажусь крайним. Право выбора, так сказать... Если Додик случаем узнает, что я тут язык распустил, он мне его вырвет с корнем. И никакая милиция меня не спасет.
- Если узнает... Не волнуйся, Жора, тайну исповеди я тебе гарантирую. Даю слово.
- Слово к делу не пришьешь. - Сандульский мрачно, с явным сомнением посмотрел на меня. - Да и знаю я, в общем, всего ничего.
- А что знаешь, то и выкладывай.
- Опасные это люди, Серега. У Додика такие связи и такие знакомства. Ого! Большими деньгами ворочает. А эти его мордовороты... Бр-р! - Жоржа передернуло. - Тут их всe стороной обходят, боятся связываться, даже самые отпетые.
- Фамилия?
- Дергачев... Эдуард Дергачев... Где живет - не знаю. По-моему, на Лиговке. Извини, за достоверность не поручусь.
- Он сидел?
- Черт его знает. Шарит под 'делового', но, думаю, это просто поза.
- Почему?
- Те, кто тянул срок, не общаются с ним. Побаиваются, это, конечно, факт, но и презирают. Сам слышал, как они его в разговоре между собой обзывали. Короче, у Додика с ними нейтралитет...
Побеседовав с Сандульским еще минут пять, я поспешил в управление.
- Серега женюсь! - встречает меня сияющий Баранкин. - Деваха - во! показывает большой палец - Одевается - закачаешься. Вчера с ее стариками познакомился. Мать - завмаг, папахен - в райисполкоме...
- Будущий зять в милиции, - прерываю я его щенячьи восторги. - Все при дефицитах. Дружная советская семья, в которой полный ажур я благоденствие.
Поздравляю. Карьера тебе обеспечена. И жратва
- Ты... ты что, Серега? Какая тебя муха укусила? Я ведь не на деньгах женюсь. И на кой ляд мне все эти дефицита. Ну нравится она мне, влюбился.
- Это твои дела, Славка. А сейчас вали отсюда.
Смойся с моих глаз. Дан мне возможность спокойно поработать. Кстати, Слав, не в службу, а в дружбу, выпа-ни мою просьбу. Запиши, будь добр. Дергачев Эдуард, примерно тридцать лет, предположительно живет в районе Лиговки. Нужен точный адрес и прочие данные, если они имеются. Зайди в картотеку, может, он уже проходил по нашему ведомству.
- Сделаю... - Баранкин торопливо собирает бумаги, запирает сейф и уходит.
Я закрываю дверь на ключ, раскладываю свои записи: Лукашов, Коберов, Заскокин. В. А., Додик, лабух... Пасьянс. Но для начала неплохо.
Рапортички службы наблюдения. Фотографии, Коберов и Заскокин, так сказать, в препарированном виде Какие-то девицы, пивбар 'Морская волна', грильбар ресторан. Но это не. 'Дубок'. Понятное дело, воспоминания о нем не из приятных. Далее, ресторан мотеля. А вот это уже интересно. Если верить рапортичке Коберов и Заскокин явно кого-то ждали. Дождались ли? Непонятно. К ним подсел незнакомый мужчина с девушкой. Незнакомый? Фотографии ответа не дают, но седьмой отдел утверждает, что, судя по поведению, встретились впервые. Эта парочка за столиком вела себя отчужденно, ворковали только друг с дружкой. Правда, когда девушка выходила из зала по своим делам, 'объект № 2', то есть Коберов, все же перекинулся несколькими ничего не значащими фразами с незнакомцем. Потом заиграл оркестр. А девушка нe возвращалась долго... Ничего странного. Если не считать маленькой, но весьма интересной подробности: незнакомец с девушкой, не дожидаясь закрытия, буквально испарились из ресторана. Случайность? Или низкий профессиональный уровень сотрудников седьмого отдела? Поди разберись.
И все-таки, кого он мне напоминает, этот незнакомец? Это лицо... Где-то, когда-то... Нет, не вспомню.
Нужно увеличить изображение.
Звонит телефон.
- Слушаю?
- Старший лейтенант Ведерников? - Голос совершенно незнакомый, слегка глуховатый, но солидный, обстоятельный.
- Так точно. С кем имею честь?
- Вот что, опер, послушай добрый совет: не копай так глубоко, иначе себе могилку выроешь. Понял, о чем речь?
- Кто это, черт возьми?
- Неважно. Доброжелатель... - в трубке смешок. - Случай на мосту мы тебе прощаем. Что поделаешь, ты выполнял профессиональный долг, покашливание. - Но впредь умерь свой пыл и служебное рвение. Мы знаем, что ты не трус, но жизнь так коротка и так прекрасна...
Гудки. Все, разговор окончен. Я ошеломлен, взбешен. Ах, сволочи! Быстро накручиваю телефонный диск.
