обреченно осознавая, что все потеряно.
- А вы из милиции.
Двое молодых мужчин встали так, что ей некуда было шагнуть. Один уже
держал в руках ее сумку, другой, говоривший быстро, поднес к ее глазам
красную книжечку и тут же спрятал ее в карман.
- Пройдемте в дом, у вас будет обыск. Ваш муж арестован.
Вера Петровна сидела за столом в большой комнате.
Ей было почти физически больно видеть, как чужие люди роются в ящиках и
шкафах. Хотела было заплакать, но вовремя вспомнила, что платка под рукой
нет.
Пришлось подняться и достать его из комода.
Молодые люди проводили ее взглядом и продолжали работать сноровисто,
больше не обращая на нее никакого внимания.
- Вес, - подошел к ней тот, который предъявил удостоверение. - Вот
копия описи ваших вещей, которые мы забираем с собой, и повестка. Завтра к
одиннадцати часам явитесь на допрос к следователю Трофимову, который
занимается делом вашего мужа. Вам все понятно?
Вера Петровна неопределенно кивнула, не отрывая платка от глаз.
- Сегодня из дома никуда уходить вам не разрешается Звонить тоже,
телефон мы отключили. На балконе не появляться. Свидание с мужем вам
разрешат через несколько дней.
Они ушли. Москвина осталась одна. Первое, о чем она подумала, - как же
теперь сходить к Леночке.
Если сегодня не забрать перстень и кулон, вдруг Леночка их отдаст еще
кому-нибудь. Вера Петровна бросилась к телефону. Но он молчал: провод,
ведущий к розетке, был обрезан. Только теперь до нес наконец дошел весь
ужас случившегося, и она разрыдалась.
Потом Вера Петровна долго лежала на своем любимом диване лицом вниз, не
будучи в силах ни подняться. ни хотя бы повернуться на бок.
К вечеру она немного успокоилась. Умылась, коекак причесалась и стала
осматривать оставшиеся после обыска вещи. К своему немалому удивлению,
обнаружила, что почти ничего из вещей, кроме тех, что лежали в сумке,
работники милиции не взяли. Не оказалось на месте лишь десятка полтора
старых книг, которые не так давно муж откуда-то принес.
Она прочитала оставленную на столе бумажку.
Опись конфискованного имущества за редким исключением соответствовала
тому, что находилось в сумке.
Хрусталь, часть серебра, ее шубы и еще многие другие ценные вещи
остались на своих местах, в том числе ковры, фарфоровая посуда, весь
антиквариат. Это открытие обрадовало Веру Петровну. Значит, в ближайшие
два-три года она может не искать работу. 'Сегодня же надо составить список
вещей и все отвезти к маме', - решила Вера Петровна. За весь день о муже
она даже не вспомнила.
Занятая составлением списка, Вера Петровна не слышала, как открылась
входная дверь. Она очнулась, когда на кухне хлопнула дверца холодильника.
- Это ты, Аля? - спросила она, не отрываясь от бумаги. - Возьми яйца,
сделай себе яичницу. Я сегодня ничего не готовила, мне некогда.
- Тебе всегда некогда! Что ты на меня так смотришь? - В дверях стоял
Семен Павлович.
Он был зол. Сегодня директор объединения устроил ему разнос за
отставание по выполнению плана. Но сам по себе разнос его не удручал.
Горела премия, а это поважнее...
- Никто его не арестовывал, - продолжала Москвина свой рассказ. - Муж
сказал, что это жулики у нас все унесли. Он так ругался, вы себе не
представляете. Но в милицию, сказал, не пойдет, а то потом затаскают.
Скажите, - с надеждой глядя на Илью, спросила она, - вы их найдете? Нам
вернут то, что они взяли?
Этого вопроса Илья словно ждал.
- А как же? Обязательно найдем. На то и милиция, чтобы жуликов на
чистую воду выводить. Простите, - сказал он, как можно ласковее глядя на
хозяйку. - Я хотел бы взять у вас, на время, конечно, список похищенных
вещей и осмотреть комнату, где орудовали мошенники.
- Конечно, пожалуйста, - поднялась Вера Петровна. Она прошла вперед и
открыла дверь в большую комнату.
Прямо перед Иль„й стоял большой резной шкаф темного дерева, а всю
свободную середину комнаты занимал круглый стол, аккуратно застеленный
бордовой плюшевой скатертью, расшитой золотистыми металлическими нитями. С
краев ее свисали тяжелые кисти.
VI
'...И обратися буря на град больший, и загорелся во граде у соборныя
церкви Пречистыя верх, и на царском дворе великого князя на полатах
кровли, и избы древяныя, и полаты украшенныя золотом, казенной двор с
царскою казною, и церковь на царском дворе и царския казны - Благовещение
златоверхая, деисусь Андреева письма Рублева златом обложено, и образы
украшенный златом и бисером многоценныя гречаскаго письма прародителей его
от много лет собранных, и казна великаго царе погоре. И оружейничая полата
вся погоре с воинским оружием, и в погребах на Царском дворе под полатами
выгоре вся древяная в них, и конюшня царская'.
Ким с трудом дочитал страницу и закрыл книгу.
'Сколько же всего погибло! - думалось ему. - И это только в 1547 году.
А раньше! А потом! По летописям выходит, такие пожары в Москве тогда были
делом обычным'. Он отложил книгу направо, в стопку просмотренных, и взял
следующую.
Утром ему не повезло. Напрасно просидев у монастыря и побродив вокруг и
около несколько часов, он решил пойти в библиотеку. Ведь если удастся
выйти на след книг, поди разберись, какая ценная, а какая гроша ломаного
не стоит. Кое-чтo, конечно, Ким помнил из университетского курса истории.
Еще что-то выяснилось из беседы Смолянинова с Ревзиным. Но все этокапля в
океане знаний.
Он прошел прямо в основной фонд. Там ему подобрали имеющиеся материалы,
главным образом по истории древнерусской литературы. Необходимые и
полезные сведения приходилось буквально выискивать в ворохе различных
актов.
'В начале второй половины XVI века, - читал Ким в одном из трудов, -
стала ощущаться потребность в установлении единых текстов церковных книг в
