полон рот. Это ты предлагай. Ребята у тебя толковые, грамотные.
Карзанян-то как?
- Он не в курсе. Закончим это дело, тогда уж...
- Ну вот видишь, такая сила, а ты руками разводишь... Вспомни нас: мы
тоже в молодости не лаптем щи хлебали. Какие дела прокручивали!
...Когда Сергей Левко после окончания высшей школы милиции получил
назначение в областной уголовный розыск, Смолянинов считался ветераном
отдела и поначалу не воспринял новичка. Ему показалось, что тот не имея
опыта практической работы, слишком громко высказывает собственное мнение.
Но, как ни странно Сергея Харитоновича нередко поддерживало руководств во
и его предположения оправдывались.
Года через полтора на рыбалке Сергей признался Дмитрию и Степану
Карзаняну, что очень боится допустить ошибку при выполнении одного
пустякового задания, и просил их помощи. Тогда, несмотря на свою
антипатию, Смолянинов пошел ему навстречу. Со временем они стали добрее
относиться друг к другу, и постепенно все трое сдружились. Бывало, что
ссорились, а то и обижались друг на друга, но взаимного уважения не
теряли...
- Так то мы, Сережа, а то они, - в тон ему заметил полковник. - Сколько
им придется побегать, прежде чем из них получится хорошая упряжка!
- Ты что же, не уверен в них или чего придумал?
- Запрошу-ка я одно интересное дело из архива.
Представь себе, имена стал забывать, клички. По делам, что были лет
пятнадцать-двадцать назад, все фамилии помню, а как звали тех, кто год-два
назад проходил, забыл.
- Будет тебе прикидываться. В субботу на рыбалку махнем. Все вспомнишь.
Готовь снасти. Кстати, и о кадрах поговорим: на наших сотрудников жалобы
от населения все еще поступают.
...Старое уголовное дело помогло освежить в памяти детали, которые и в
самом деле стали забываться.
Москвин проходил свидетелем по делу группы мошенников. А мог, и,
наверное, должен был сесть на скамью подсудимых. Но его участие в
деятельности расхитителей, орудовавших на железной дороге, доказать не
удалось, и он оказался по эту сторону барьера, отделявшего преступников от
честных людей. А после засыпал все инстанции жалобами на то, что его
посмели в чем-то заподозрить. Эти воспоминания вызвали в Смолянинове
раздражение, злость на самого себя за то, что не удалось отыскать факты,
свидетелей, которые обличили бы Москвина в соучастии. Вот уж
действительно, не пойман - не вор. Но ведь вор же, вор.
'Столько ценностей, что у него из квартиры во время 'разгона' вынесли,
- рассуждал полковник, - на зарплату не приобретешь. Ворюга этот Москвин,
что и говорить. А вот, поди же, на свободе'.
Тут же Смолянинов укорил себя: 'Уж не зависть ли застит глаза?
Подумаешь, ценности. Вдруг Москвин всю жизнь только и делал, что о них
мечтал. Не может что ли, честный человек быт свой украсить как хочет?
Стыдно, полковник'.
Хотя ему и в самом деле стало стыдно, Дмитрии Григорьевич так и не
переубедил себя в отношении Москвина...
После обеда он собрал у себя Логвинова и Карзаняна.
- Давайте, что у вас? Потом обсудим и решим, как дальше действовать.
Сроку у нас всего одни сутки - генерал торопит.
- Ого! - непроизвольно вырвалось у Кима
- Что, мало? - улыбнулся Смолянинов. - Ладно, шучу. Целых двадцать
четыре часа.
- Вот это другое дело, - поддержал шутку Илья. - Двадцать четыре - это
не один.
- Раз ты доволен больше других, с тебя и начнем. Докладывай, что у
Москвина.
- Лично у него все в порядке. На работу является вовремя. До 11 часов
ходит по цехам. Смирно сидит в кабинете, по вызовам выезжает. На проверку
- ноль внимания.
- Все это я и без тебя знаю. Что ты еще установил?
- Да так, все больше мелочи.
Смолянинов грустно покачал головой:
- Докладывай быстро и подробно обо всех мелочах. Мне что, каждое слово
из тебя клещами вытаскивать?
- По моим наблюдениям, Москвин мало с кем общается. После работы -
сразу домой. Среди его посетителей посторонних не бывает. Гостей дома
принимает редко. Все распоряжения передает в основном через своего
заместителя. Тот почти все время проводит у него в кабинете. Я пока сидел
в приемной, только и слышал от секретарши, как она отвечала по телефону:
'Семен Павлович занят, у него Александр Феоктистович, позвоните позже'.
- Александр Феоктистович? - переспросил Ким. - Как он выглядит?
- Я его всего раз видел, мельком. Высокий, худощавый. Лицо приятное,
даже располагающее. Глаза вот только... наглые. Одет в костюм-тройку...
- Точно, летчик, - воскликнул Ким. - Товарищ полковник, это же летчик
из той компании. Ну и жук!
А другие, похоже, и в самом деле думают, что он всю страну облетал.
- Он и в самом деле облетал, - не понимая, о чем идет речь, сказал
Илья. - Поталов - заместитель Москвина по снабжению.
- Заместитель, значит, - усмехнулся Смолянинов, огибая стол и садясь. -
Так, так. А говоришь - мелочи. Так вот, к вашему сведению, этот Поталов до
недавнего времени числился начальником товарной станции.
Вот, значит, кто 'отмазал' Москвина во время следствия. А тот в
благодарность взял его к себе замом. Так, так. А не упоминалась ли фамилия
Казаченко в твоих разговорах на фабрике?
- Нет, - немного подумав, ответил Илья. - Надо у водителя Москвина
поинтересоваться. Если Казаченко с Москвиным в одной компании, Витька
должен его знать.
- Так он тебе и сказал, - обернулся к нему Логвинов. - Болтуны у
начальства в шоферах не задерживаются.
- А он и не болтун, - обиделся Илья, не терпевший, когда его
подозревали в незнании прописных истин. - Парень что надо.
- Ты что, его знаешь? - удивился Смолянинов.
- После школы работали вместе на заводе, в одном цехе.
- Что же ты молчишь?
- Почему молчу? Спросили - сказал.
- А если бы не спросили? - улыбнулся полковник, все больше узнавая в
Илье черты обидчивого характера своего друга Степана Карзаняна.
