раза. Позади неё открылась дверь, вошла женщина и встала возле её кресла. Это была та же самая смуглая женщина, которая открыла дверь вчера.
«Это Мария же сказала мисс Ратклифф. «Она плохо понимает по-английски, но я скажу ей, куда вас повести и что вам нужно купить.» Она повернулась и заговорила с Марией по-арабски.
«Я попросила её сперва повести вас на почту»-объяснила мисс Ратклифф. «Затем вы пойдёте к Дамасским воротам и вернётесь через Старый Город. Там, на рынке, вы сможете подобрать себе всё необходимое. Мария поможет вам распорядиться деньгами.»
Через пять минут Мария и я уже шли к центру Иерусалима. На макушке головы Марии было небольшое плотно повязанное кольцо ткани, на котором стояла пустая круглая корзина из тростника. Я ещё раз вспомнила своё видение и женщину с кувшином на голове. Очевидно, так арабские женщины, без всякого усилия, носили груз на своей голове.
Мария знало очень мало слов по-английски, но она смогла показать мне самое интересное. Мы пошли тем же самым путём, которым мисс Густафссон и я шли накануне, по дороге на Яффу в северном направлении. На площади Алленбай мы повернули направо и попали на почту, где за четыре доллара, я арендовала свой
почтовый ящик на целый год. Продолжая идти на восток вдоль северной стены Старого города, мы пришли к широким воротам с аркой перед обширным пространством, выложенным булыжником.
«Дамасские ворота»-сказала Мария.
Перед воротами было несколько куч животных овец, ослов и верблюдов На некотором расстоянии по обе стороны стояли деревянные прилавки с рядами открытых мешков. В одном месте в мешках были разные виды муки грубого помола. Дальше я увидела мешки с рисом, сахаром и чечевицей. Другие прилавки были заставлены дровами или древесным углём.
Возле одной из каменных колонн ворот стоял мужчина с большой плетёной корзиной, прикреплённой к спине. Мария помахала ему, и он пошёл за нами через ворота. Вскоре мы оказались в лабиринте узких мощёных улиц, которые тянулись между рядами магазинчиков. В некоторых местах над улицами нависали каменные арки; в других стены домов с обеих сторон так выдавались, что почти соприкасались посередине улицы. Внизу преобладала искуственная полутьма. Я не могла себе представить, чтобы кто-то мог ориентироваться во всём этом, но Мария чувствовала себя как дома.
В каждом районе была своя собственная продукция. Одну улицу занимали жестянщики и прочие мастера по металлу, на другой были сапожники. Я заметила один участок, где были выставлены коврики и ковры, в другом месте был фарфор, стекло и керамика. Мы прошли через длинную секцию с фруктами и овощами, а потом с разными видами свежего мяса Над мясом роились тучи мух, но, как казалось, никто и не думал отгонять их.
Когда я стояла перед мясной лавкой, поджидая Марию, мимо меня прошёл мужчина с бочкой и опрокинул на каменный пол кучу овечьих голов только что снятых и без кожи. Не успела я переварить это зрелище, как пришёл ещё один мужчина с большой бочкой, в которой были туши овец. Я засомневалась в том, что смогу отныне есть баранину и получать от этого удовольствие.
На одном углу Мария показала на улицу, где почти никого не было видно.
Но во всех других районах было шумно и оживлённо. Люди и животные шли нескончаемым потоком в обоих направлениях по узким уличным проходам. В магазинах покупатели шумно торговались с продавцами, внимательно следя, как те отвешивали товар на металлических весах, подвешенных к потолку.
В дополнение к звукам незнакомого языка, воздух был наполнен странной смесью резких запахов иссопа, перца, жареного кофе, жира, свежеиспечённого хлеба, чеснока, которым пахло ото всех, потом людей и зверей и испражнениями неисчислимого количества животных. Это было слишком для моих органов чувств.
Я обратила внимание, что нигде не было ярлыков с ценами. Перед каждой покупкой Мария оживлённо торговалась, прежде чем дать деньги. Если ей не нравились цены в одном магазине, она шла в другой. Сама идея торгования из-за дюжины яиц и фунта картофеля была непривычна для меня. Ясно, что времени здесь не придавали значения. Человек с корзиной терпеливо следовал за нами от одного прилавка до другого. После того, как была сделана очередная покупка, он наклонялся вперёд, и Мария складывала в корзину свои покупки.
Наконец, все мы трое вышли на более свободное пространство, которое вело к высоким железным воротам, которые Мария обозначила как ворота на Яффу. К этому времени корзина на голове мужчины была полной. Внизу, хотя и скрытая плетением корзины, была видна канистра с керосином на 15 литров Поверх были сложены разные бакалейные товары: помидоры, огурцы, картофель, чёрные маслины, брынза, бумажный кулёк с сахаром, к тому же были какие-то овощи, которых я никогда раньше не видела. Сверху был примус, совок, большая коробка со спичками и три стеклянных бутылки с молоком, оливковым маслом и метилированным спиртом. А на самом верху красовалась метла, деревянная часть которой была где-то между продуктами.
К тому же, у Марии на голове была корзина с плоскими круглыми булками хлеба и дюжиной мелких яиц. В одной руке она несла лампу и стеклянный вытяжной верх. Моя часть в общем бремени была крошечная, но весьма существенная для меня ключ от моего только что арендованного почтового ящика, который я надёжно спрятала в свою сумку. Посреди всей этой новизны этот ключик каким-то образом связывал меня с Данией
Пройдя через ворота на Яффу, мы снова вышли на солнце. Мне потребовалось несколько минут, чтобы привыкнуть к блеску пыли и камней. Пройдя несколько метров по дороге, я повернулась и проследила стену Старого Города на север. Я не знала, что стена была такой многоцветной. Да и камни самих ворот на Яффу были разных серых оттенков, но камни в стене на север от них были нежного коричневого цвета, который на солнце отливал тёплым цветом.
Когда мы вернулись в дом мисс Ратклифф. человек с корзиной проследовал за нами вниз по каменной лестнице во двор, где он терпеливо склонился, пока Мария вытаскивала свои покупки из его корзины. Теперь меня не удивляло шумное обсуждение между ним и Марией. Они, очевидно, обсуждали, сколько же ему причитается за труды Наконец, они достигли соглашения, и он ушёл, спрятав деньги где-то в складках своей свободной одежды. У меня сложилось впечатление, что он был доволен той суммой, которую получил, но не хотел показать это.
Я тепло поблагодарила Марию за помощь и занялась сортировкой купленного добра Маленькие предметы ставились на полки; более крупные я разместила как можно аккуратнее на полу возле кладовой. Наконец, я взяла свою новую метлу и подмела пол Мисс Ратклифф кратко пояснила мне, что Палестинские
