сплошным полотном, заполняя всё поле моего зрения. В первый раз я увидела дождь, с тех пор, как - приехала в Палестину. Это был долгожданный «ранний дождь», Прервавший засуху, которая стояла с апреля. Дождь шёл без перерыва весь день и ночь. Температура в моей комнате упала на двадцать градусов. Стены и пол покрылись влажной плёнкой.
Когда я провела по ним пальцем, там остался след. Ночью я вынуждена была укрыться всеми одеялами, которые привезла из Дании, чтобы согреться, а во время утреннего чтения Библии мне пришлось накинуть на себя пальто.
Вспоминая свои прогулки по Старому Городу, я подумала об улице, где были выставлены разные нагревательные плитки. Когда дождь наконец перестал, я пошла на ту улицу, шагая по густой и пристающей к туфлям грязи там, где раньше была только пыль. Я изо всех сил старалась делать покупки, как Мария: ходя вдоль разных прилавков и спрашивая везде цену. Наконец, я нашла плитку, которая выглядела подходящей и предложила половину запрашиваемой цены. К моему удивлению, продавец сразу же согласился! Я поняла, что он предполагал, что я начну торговаться с гораздо более низкой цены.
Я взяла свою плитку за ручку и пошла домой. Проходя мимо носильщика с корзиной на спине, я чуть не соблазнилась воспользоваться его услугами. Но я быстро подсчитала в уме. 4,32 доллара были уплачены за плитку. После этого у меня осталось в кошельке 3 доллара, и 30 долларов в виде туристических чеков. Я предпочла нести плитку сама!
В конце ноября я получила письмо от Вальборг:
В прошлое воскресенье я ходила в церковь пятидесятников, и пастор Расмуссен помолился за меня, и я заговорила на языках! Теперь я понимаю, почему вы были так счастливы даже когда всё было против вас....
Вы ни за что не догадаетесь, у кого я сейчас работаю у мисс Сторм Она пришла ко мне месяц назад и попросила поработать у неё Она постоянно спрашивает о вас и о том, что так поменяло вашу жизнь. По правде говоря, мне кажется, ей интересно, но она не хочет показывать этого ...
«Это означает, что теперь я должна молиться за Эрну Сторм в два раза большее прокомментировала я для себя самой.
Время от времени, по мере того, как мои деньги уплывали, я подумывала о какой-нибудь работе. Может быть, есть какая то школа, где я могла бы преподавать, по крайней мере, на полставки. Но я вспомнила, что моя гостевая виза не является разрешением на работу Может быть, мне попытаться поменять свою визу? Всякий раз, когда я начинала думать об этом, я теряла внутренний мир. Как я понимала. Святой Дух говорил мне: «Холодно.» Если бы Бог хотя бы намекнул мне, что я должна делать!
Через две недели после письма от Вальборг я получила письмо, написанное незнакомым почерком и со штемпелем из Бейрута, в Ливане. Кто же мог написать мне из Бейрута? Я там никого не знала. Письмо было написано по-датски. Под заголовком ДАТСКАЯ МИССИЯ НА БИБЛЕЙСКИХ ЗЕМЛЯХ, было следующее содержание:
Дорогая мисс Кристенсен!
Я узнала о Вас от г-на Педерсена, директора государственной школы в Корсоре. Он сказал мне, что Вы работали под его руководством в направлении домоводства, но теперь Вы в Иерусалиме.
Я пишу Вам, чтобы предложить должность заведующей кафедры домоводства в нашей школе для девочек здесь в Бейруте. У нас примерно двести учениц, и мы бы хотели расширить кафедру домоводства. Нам кажется, что при надлежащем руководстве, это станет самым важным элементом нашего служения народу Ливана.
Ливан-это очень красивая страна, с прекрасным климатом и пейзажем, несравнимым ни с чем в мире. Ваша зарплата будет в соответствии со шкалой руководства Миссии. Это меньше, чем то, что Вы получали в Дании, но достаточно для удовлетворения Ваших нужд, а после десяти лет служения Вы получите право напенсионное пособие.
Пожалуйста, внимательно подумайте об этом предложении, и дайте мне знать, как можно скорее.
Искренне Ваша, Марта Дитлоффсен, директор.
Всякий раз, когда я читала «домоводство», моё сердце начинало биться быстрее. В конце концов, именно в этой области были сосредоточены мои интересы в течении такого долгого времени. Какая перспектива ввести этот предмет для девочек в стране с менее благоприятным развитием! Я начала думать, как приспособить и упростить методы, которые имели успех в Корсоре. Может быть, Бог на самом деле открывал для меня возможности в Ливане? Я провела в Иерусалиме два месяца, и так ничего и не выяснила. Мои деньги почти что закончились, и во мне, как казалось, никто не нуждался.
Я перечитала письмо дважды. Затем я положила его в конец своей Библии на датском языке. В последующие дни я вытаскивала его и не раз перечитывала, но так и не знала, как ответить.
После первого обильного дождя, который начал зиму, погода стала более разнообразной: Дни были то яркими и солнечными, то ветреными и дождливыми. Временами дождь шёл без перерыва по восемь-десять часов. Однажды короткий снегопад напомнил мне, что через неделю Рождество.
Я получила рождественские открытки от моих обеих сестёр в Дании, от некоторых учителей в Корсоре и от других знакомых. От Сорена не было ни строчки. Я получила только один подарок красивый голубой свитер, который мама сама связала для меня.
Это было первое Рождество, которое я должна была провести вне дома. Обычно я ожидала Рождество с чувством возбуждения и предвкушения, которое оставалось неизменным с самого детства. Но в этом году приближение Рождества наполнило меня смятением, почти дурным предчувствием. Мисс Ратклифф пригласила меня отобедать у неё в день Рождества, но для меня всегда настоящим праздником был сочельник. Как же я могла праздновать это сама, в холодном, каменном подвале, без друзей или родственников?
Я присела и подумала о своих финансах. Я получила наличные по своим последним туристическим чекам несколько дней тому назад. Из этих денег я заплатила мисс Ратклифф за квартиру те восемь долларов, которые я была должна ей за декабрь. Я также рассчиталась со своей учительницей арабского языка. Купив бакалейные товары и керосин для моей лампы и плитки, я осталась с четырьмя долларами. По какой-то причине, которой я не могла объяснить себе, я чувствовала, что мне должно хватить денег на Рождество. Кто знает, что случится после этого?
Примерно в 4.30 по полудню накануне Рождества я зажгла свою лампу и начала готовить на примусе свой Рождественский обед:
