Назначение в Иерусалим

как добраться туда, где он сам не был.»

Мы оба замолчали на некоторое время, пока я пыталась придумать, как бы разрядить напряжённость. Наконец, я протянула свою руку через стол и взяла его за руку. «Не возражаешь ли, если мы сейчас потанцуем, а я попытаюсь объяснить всё позже.»

Когда танцы закончились, Сорен провёл меня до квартиры, и я пригласила его на последнюю чашку кофе. Он первый вернулся к теме нашего разговора в ресторане.

«Лидия, если ты хочешь, чтобы я ходил вместе с тобой в церковь»-сказал он, «я это сделаю.»

«Нет, Сорен»-ответила я, «я бы не стала просить тебя об этом. Я была примерной лютеранкой всю свою жизнь, но не нашла ответов на свои вопросы. Всякий раз я выходила из церкви более растерянной и подавленной, чем когда я входила в неё, поэтому я и отказалась от этого.»

«Ну, тогда»-сказал Сорен, «почему бы тебе не посетить Евангельскую Миссию возле порта? Я уверен, что наша дорогая библиотекарша, мисс Сондерби, будет очень рада взять тебя с собой.»

Сразу же я представила себе Кристину Сондерби такой, какой я часто видела её по дороге в Миссию. Бесформенная чёрная шляпа нависала над полоской седых волос и толстыми очками в роговой оправе. Из бокового кармана её объёмной сумки из чёрной кожи выдавались Библия и песенник оба чёрного цвета. От шляпы до высоко зашнурованнах ботинок преобладающим цветом был чёрный. «Спасение», представляемое Кристиной Сондерби, было наверняка очень меланхолическим занятием его преимущества, каковыми они ни были, принадлежали к будущей жизни. Нет, я искала не этого!

Несколько минут спустя Сорен собрался уходить. У двери он на мгновение обнял меня, затем развернулся и спустился по лестнице без слов.

После того, как он ушёл, я постаралась больше не думать о том, что произошло между нами, но слабый запах его помады для волос Назначение в Иерусалим

служил напоминанием, как он был реален и тёпл, когда держал меня в своих объятиях! В сравнении с этим, мои поиски «чего-то»

неизвестного, что могло бы сделать мою жизнь более полной, казались неопределёнными и туманными.

В десять часов утра на следующий день я сидела в вагоне первого класса на поезде, отправлявшемся на север в город Брондерслев, где я родилась, и где всё ещё жила моя мать Я не спала прошлую ночь, и моя голова раскалывалась. Путешествие заняло шесть часов, что было достаточно для размышлений даже предостаточно. Я всё время возвращалась к своему разговору с

Сореном накануне. Я всё ещё не понимала своё собственное поведение.

Голос изнутри упрекал меня: «Ты упустила свой шанс на счастье!

Ты бы могла иметь мужа и дом, и безопасность. А теперь ты всё это упустила!»

Я перевела свой взгляд на окно, пытаясь сосредоточиться на пейзаже за окном, но голос продолжал: «А что у тебя есть вместо

брака? Ничего! Ты просто станешь типичной старой девой, как мисс Сондерби.ь

Снова и снова я раздумывала над своим разговором с Сореном. По мере того, как я вспоминая всё, что сказала ему, упрекающий голос внутри меня спросил: «Почему ты так сказала? Ты же не имеешь этого в виду. Ты даже не знала, что говорила.»

Спустя некоторое время ритмический стук колёс подхватил

этот припев: «Почему ты это сказала? Почему ты это сказала? Почему ты это сказала?»

Я зажгла сигару и сделала несколько быстрых затяжек, но это не принесло облегчения, в котором я нуждалась Я встала и начала

ходить по коридору поезда. Но колёса непрестанно преследовали меня: Почему ты это сказала?

Очень большим усилием воли мне удалось переключится с Сорена на семейную встречу, которая ожидала меня в Брондерслеве. Мой отец был преуспевающим архитектором и сыграл важную роль в городском строительстве. После его смерти два года назад, мама переехала в более просторное здание, известное как «замок», которое мой отец построил в центре города, всего лишь в нескольких стах метров от железнодорожного вокзала. Там мама занимала квартиру с четырьмя спальнями на втором этаже.

Собираться дома на рождество было нашей семейной традицией. Сорен Моя старшая сестра Кезия должна была приехать со своим мужем Кнудом и четырьмя детьми с острова Фин. Моя вторая сестра Ингрид была замужем за офицером в датской армии, и у них было большое поместье в восьмидесяти километрах от Брондеслева. Детей у них не было. Я была самой младшей в семье и до сих пор незамужем.

Приехав в Брондерслев. я сразу же заметила на платформе высокую стройную фигуру с накрахмаленной белой наколкой на волосах. Это была мамина служанка Анна. «Добро пожаловать домой, мисс Лидия сказала она, забирая у меня мой чемодан. «Ваша мама считала часы, оставшиеся до вашего приезда.» Делая большие шаги, Анна направилась через главную площадь в «замок.»

Мама ждала меня в прихожей. «Добро пожаловать домой, моя девочка!»-сказала она, обнимая меня. Для неё я всегда была маленькой девочкой хотя мне было уже за тридцать.

С тех пор, как умер отец, мама всегда носила вдовью одежду чёрного цвета, но её длинное шёлковое платье, облегчённое белым шёлковым воротничком и манжетами, не было лишено элегантности. Её светлые волосы приобрели пепельный оттенок, что прибавляло ей достоинства.

Мама и я обедали вдвоём Ей всегда было интересно услышать о моей работе в школе, и она гордилась всяким повышением, которое я получала. Скоро прибыли и мои сестры со своими семьями. Как всегда, первым делом они спрашивали: «Сделал ли тебе кто-то предложение?» Но я почему-то промолчала о Сорене.

Следующий день был сочельником временем главных Рождественских событий. После обеда мы пошли на короткое служение в церкви. Мама была «доброй лютеранкой», и два раза в год она посещала церковь