Кендл. Словом, доктор, если вы и Джудит поставите здесь свои подписи, все будет в порядке – никаких забот, никаких тревог, никаких недоразумений…
Бар. Сцена должна быть очень многолюдной, шумной и беспорядочной. Все репортеры, которых мы видели раньше, снова здесь, а также много новых репортеров и фотокорреспондентов. Невероятный шум; Бистон, миссис Бистон и Томми Дарт с трудом успевают подавать. Видно, что в баре хозяйничают репортеры. Нижеследующий диалог слышен отчетливо только потому, что ведется в повышенном тоне. Сэр Эдмунд, сэр Маркус и мистер Марч стоят в дверях маленькой гостиной. Сэр Эдмунд, взбудораженный и злой, громко отвечает группе репортеров.
Сэр Эдмунд (так, будто он заканчивает заявление, предназначенное для печати). Мой отец, подобно Тернеру, с которым его так часто сравнивают, отказался продать многие из самых значительных своих произведений. Сэр Маркус Коннор и я решили создать специальный трест, который будет ведать всеми этими делами…
Молодой репортер (выкрикивает из задних рядов). Ваша дочь говорит совсем другое, сэр Эдмунд…
Сэр Эдмунд (раздраженно). Что вы имеете в виду? Никто не уполномочил мою дочь делать какие бы то ни было заявления…
Из комнаты Кендла появляются Стэн и Фелисити.
Стэн (громко). Я думаю, что заявлений делать не следует.
Фелисити и Стэн спускаются с лестницы и останавливаются на нижней ступеньке. Репортеры смотрят на них. Фелисити стискивает руку Стэна. Шум не стихает. На верхней площадке лестницы сэр Джеффри спорите доктором Эджем.
Доктор Эдж. Очень сожалею, сэр Джеффри, что не могу с вами согласиться. Он слабеет с каждой минутой, пульс почти не прощупывается, мы должны быть готовы ко всему, сейчас дадим кислородные подушки, но рассудок его в полном порядке.
Сэр Джеффри (резко). Я не могу согласиться с вами, доктор, и вынужден настаивать на изменении диагноза…
Комната Кендла. Он протягивает Джудит календарь, на котором рисовал.
Кендл (теперь он очень слаб). Это был календарь Бистона… они не будут возражать… Теперь это последний рисунок Саймона Кендла… возьмите его себе…
Джудит (берет календарь). О… благодарю вас… но вы действительно хотите, чтобы такая ценная вещь досталась мне?
Кендл. Да, моя милая. Последний рисунок – последнему из моих друзей. Вот, посмотрите…
Джудит смотрит.
Эта девица, которую здесь нарисовали, была нереальна – плоская, нелепая… Но несколько штрихов, если вы знаете, как их следует нанести, придадут ей форму, реальность, цель и смысл – вдохнут в нее жизнь… (Короткий, странный крик.)
Джудит (которая слушала его улыбаясь, страшно напугана этим криком; бросается к нему, потом бежит к двери и кричит). Доктор! Доктор!
Оба доктора бегут в комнату, Эдж – впереди.
Снова в баре; невероятный шум. Сэр Эдмунд и сэр Маркус спорят с группой репортеров. Это не диалог – сцена протекает стремительно. Стэн и Фелисити отрицательно качают головами в ответ на вопросы другой группы репортеров.
Молодой репортер (выкрикивает, заглушая шум). Да замолчите же, ребята! Смотрите!
Внезапно наступает полная тишина. Взоры всех присутствующих обращены к лестнице. По ступенькам спускается доктор Эдж. Он мрачен.
Доктор Эдж (ничего не выражающим голосом). Саймон Кендл скончался.
Музыка. Фасад гостиницы; в спальне гаснет свет. Ночь. Дождь.
