— Стоять!
«Как с конем, ей-богу!» — разозлился Женька.
Его ввели в белое помещение с какими-то приборами вдоль стен. Первым, кого он увидел, был Рахимов в парадной полковничьей форме. На столе перед ним лежала приметная синяя корочка размером 7x10 с золотой тисненой надписью «Частный детектив» и бумажник, в котором она лежала вместе с фотографией Валерии.
— Оказывается, вы у нас сыщик? — улыбнулся Рахимов. — Ну, ну… Подойдите и сядьте. Вот сюда, в кресло.
Женька подошел. Сел в кресло перед экраном, похожее на электрический стул.
— Скажу откровенно, Столетник, — Рахимов расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, — беседа с вами удовольствия мне не доставит. Я знаю каждый ваш шаг с тех пор, как вы появились на моем горизонте. Выйдете вы отсюда или нет, будет зависеть от вас. Перед вами прибор «Код-1» — своеобразный детектор лжи. Между прочим, детище вашего знакомого Натансона, который в свое время основал эту лабораторию. У меня к вам есть несколько вопросов. Может быть, вы ответите на них, не заставляя нас прибегать к «Коду»?..
«Спокойно, Женя…
Ты спокоен…
Расслабься…
Не реагируй ни на что…
Страха нет…»
— Что ж… Ваш начальник Швец тоже предпочел молчать. — Рахимов посмотрел на сотрудников в халатах поверх военной формы. — Приступайте.
К Женьке стали прилаживать какие-то провода на присосках, прижали руки к подлокотникам, на голову надели обруч.
«Швец?! Какой он мне начальник? — лихорадочно соображал Женька. — При чем тут Петька? Они, что, взяли его в заложники?..»
Он услышал странный писк в наушниках, увидел, как засветился экран и искрящийся квадрат стал уменьшаться в размерах.
«Пытать будут!» — понял Женька.
Звук внезапно проник в черепную коробку, забегал между полушариями и остановился. Возникло странное ощущение, что между этой звуковой точкой в голове и световой на экране протянулся непонятной природы луч, и никаких мыслей вдруг не стало, а внимание оказалось сконцентрированным до предела, как бывало лишь изредка в результате длительной медитации.
— Есть «Код-1».
— Начинаем…
ВОПРОС, На кого вы работаете?
ОТВЕТ. Ни на кого, на себя.
Рахимов вопросительно посмотрел на оператора за пультом. Тот кивнул, чуть подправил регулятор.
ВОПРОС. Кто вам приказал следить за мной?
ОТВЕТ. Мне никто не приказывал. Я ни за кем не следил.
Рахимов снова бросил на сотрудника раздраженный взгляд.
— Прибор работает?
— Так точно, товарищ полковник.
ВОПРОС. Когда вы начали сотрудничать со следователем Швецом?
ОТВЕТ. Я со следователем Швецом никогда не сотрудничал.
— Проверьте аппаратуру, черт возьми! — сорвался Рахимов. — Вы что, не видите, что ответы не контролируются?!
— Аппаратура в норме, товарищ полковник.
ВОПРОС. Что вам известно об организации Союз Национального Освобождения?
ОТВЕТ. Об этой организации мне ничего не известно.
ВОПРОС. На каком этапе расследования находится дело Филонова в настоящее время?
ОТВЕТ. Я не понимаю, о чем вы говорите.
ВОПРОС. Вы сотрудник ФСК?
ОТВЕТ. Нет.
ВОПРОС. Работаете в МУРе?
ОТВЕТ. Нет.
ВОПРОС. На Генеральную прокуратуру?
ОТВЕТ. Нет.
ВОПРОС. На кого, в таком случае? Чей вы?!
ОТВЕТ. Ничей.
Несколько пар встревоженных глаз смотрело на Рахимова: сотрудники не понимали причины его раздражения.
— Наркотик мог повлиять на ответы? — предположил он.
— Исключено.
— А в чем дело? Я знаю, что он спецагент, много лет шел по следам лаборатории. Почему он дает лживые ответы?!
Сотрудники сбились в группу у экрана, вполголоса принялись сверять параметры приборов.
ВОПРОС. Кто изображен на фотографии в вашем бумажнике?
ОТВЕТ. Пианистка Валерия Тур-Тубельская.
ВОПРОС. Ваша невеста? Жена? Кто она?
ОТВЕТ. Пианистка.
ВОПРОС. Где она живет?
ОТВЕТ. Во Франции.
На пульте замигала красная лампочка.
ВОПРОС. Что такое «Концерн»?
ОТВЕТ. Какое-то многоотраслевое объединение. Точно не знаю.
ВОПРОС. Что вы знаете о психотронном оружии?
ОТВЕТ. Что-то читал в газетах. Точно не помню.
ВОПРОС. Как фамилия вашего шефа?
ОТВЕТ. Рахимов Шараф Умарович.
ВОПРОС. Вы давно его знаете?
ОТВЕТ. Давно. Я сталкивался с ним еще во время службы в милиции.
Красная лампочка замигала чаще. Послышались короткие звонки. Включилось табло: «КРИТИЧЕСКАЯ УСТАЛОСТЬ».
— Товарищ полковник, нужно прекращать допрос, время! — быстро сказал сотрудник у осциллографа.
Рахимов помолчал.
— Отключайте, — сказал он едва слышно.
С Женьки сняли провода и оголовье. Он сидел, обессиленный, в кресле, и чувствовал, что больше не в состоянии бороться со сном. Тело не подчинялось, слипались веки. Он с трудом оторвал взгляд от экрана и посмотрел на Рахимова.
Лицо полковника перекосила злоба. Он потянулся к кнопке и изо всех сил вдавил ее в пульт. Женьку подбросило электрическим разрядом. Лабораторию огласил его истошный крик.
Каменев приехал на место к пяти часам. Ориентировался на «Маяк» — было еще темно. Перед поворотом на Елахов (хутор этот был на топографической карте местности 1970 г., которую они рассматривали с Петром), в лунном свете виднелся высокий бетонный забор. На перекрестке висел запрещающий поворот знак. «Здесь», — догадался Каменев и, остановившись у обочины, выключил фары.
