молодому, лет двадцати пяти, оперативнику, — получи оружие, возьми машину и быстро в травматологию 50-й. Найдешь завотделением Крабова. Надо этого Леонидова хорошенько посторожить.
— Понял, товарищ подполковник.
— За сестричками там присматривай. Не в том смысле, в каком ты подумал: что в капельницу льют, какие ампулы… словом, соображай! И еще. Ему вроде получше стало. Слушай в оба — может, в бреду чего сболтнет.
Дождавшись, когда за оперативником закроется дверь, Илларионов посмотрел на Воронкова:
— Давай, Слава, что там у нас?
— Значит, так… Мы исследовали обломки различных частей оборудования и внутренние поверхности кузова «жигулей» методом газовой хроматографии. Машина действительно могла взорваться от столкновения с «уралом» — с левой стороны багажника был сварной дополнительный бак на 45 литров, он и задел о ступицу заднего колеса. Но бензина в баке почти не было, так что я думаю, автотехник Рябов прав: рвануло не от удара. Химики выдали результат анализа: внутри бака было смонтировано устройство с тетразеном в детонаторе.
— То есть взрыв в случае столкновения был запланирован? Камикадзе они, что ли?
— Погодите, Алексей Иванович, это еще не все. Судя по плотности окислов, был еще один заряд — в районе приборного щитка на передней панели. Предположительно — октоген с пластифицированной добавкой.
— Зачем?
— Одна из плат в обычном «жигулевском» приемнике уничтожена сильнодействующим активным веществом. Но по контуру платы и некоторым деталям… — Славик выложил перед следователем фотоснимки, — вот… видите?.. такие платы ставят на радиопередатчиках. А мини-заряд с инициирующим тетразеном и бризантным веществом в герметическом резервуаре с кислотой — это УСУ — устройство самоуничтожения. Разработано нашими военными связистами и устанавливается на некоторых современных РЛС. Если аппаратура с секретным кодом попадает в зону опасности, оператору достаточно выдвинуть и задвинуть блок, и через несколько секунд происходит взрыв.
Илларионов отложил фотографии, недоверчиво посмотрел на Славика:
— Это что, твои домыслы? Если перед носом у водителя и пассажира произошел взрыв, то почему лица…
— Это мини-взрыв, товарищ подполковник. Нужен он только для разгерметизации резервуара. Эта плата — сплав металла и пластмассы, съедено все до неузнаваемости. Так что я прошу назначить радиотехническую экспертизу.
— Так отчего все же машина взорвалась?
— У них была задача: в случае опасности уничтожить приставку к приемнику…
— Зачем?
— А как объяснить наличие радиопередатчика на гражданской машине? Да еще работающего на частоте вне пределов международного регламента?.. Так вот, автотехники странный проводок под обшивкой нашли и все никак не могли дать ему объяснение. Есть версия, что этим проводком УСУ под панелью соединялось с устройством в дополнительном бензобаке. И вот о нем-то они могли не знать.
Илларионов открыл форточку, закурил и заходил по кабинету.
Жест Илларионова все поняли как разрешающий сигнал, и через минуту кабинет заполнился дымом.
— Знали, — сказал вдруг Илларионов. — Точнее, могли знать.
— Почему вы так думаете?
— Вспомнил свидетельские показания. За секунду до взрыва пассажир пытался выскочить из салона. Это и в протоколе Анчуткина отражено.
— Так, так, — неизвестно чему улыбнулся Илларионов. — Выходят на связь на суперчастоте, аппаратура автоматически уничтожается, документы у одного поддельные, у другого вообще ничего нет, кроме «бушмана»… Может, они английские шпионы, а? Славик?.. Рассекают по Москве на угнанной «шестерке» и держат связь с Интеллидженс сервис? Или все-таки инопланетяне?..
— Не те и не другие, товарищ подполковник, — рослый голубоглазый блондин в кожанке, нетерпеливо ерзавший на стуле, пока говорил Воронков, быстро потушил сигарету и встал.
Илларионов знал о привычке капитана Арнольдова докладывать стоя.
— Разрешите?.. Отпечатков человека, назвавшегося Леонидовым, в дактилоскопической картотеке мы не нашли. Зато нашли «пальчики» пассажира. Им оказался Сотов Владимир Геннадьевич, 1959 года рождения, уроженец Ростова-на-Дону, четырежды судимый, отбывавший срок наказания в колонии усиленного режима, совершивший два побега. В третий раз был осужден Винницким городским судом по статье 93, пункт «з» УК УССР за умышленное убийство, бежал, а в 1983 году — за аналогичное преступление, но уже по 103 УК РСФСР в Москве, приговорен к исключительной мере наказания.
— Помиловали на свою голову, — проворчал Илларионов.
— Никак нет, товарищ подполковник…
— Ну? Неужто из камеры смертников убежал?
— Приговор был приведен в исполнение 26 февраля 1983 года в Южанской тюрьме. На наш запрос получена телефонограмма.
Судмедэксперт, Воронков и Илларионов одновременно посмотрели на чекиста.
— Ты хочешь сказать, что этот Сотов воскрес, чтобы погибнуть в ДТП?
— Выходит, так.
Все молчали, каждый пытался разрешить не поддающуюся логике проблему с воскресением смертника.
— Так! — потер ладонь о ладонь Илларионов. — Отложим. Что по поводу связи между ними?
Славик извлек из папки очередной акт.
— Есть, — сказал он уверенно. — На рулевом колесе, рычаге переключения скоростей, панели, ручке настройки приемника — отпечатки Сотова. Хотя за рулем был не он.
— Ну и что? — требовал доказательств Илларионов. — Пока этот Леонидов бегал за сигаретами, случайный попутчик вспомнил детство, посидел за рулем. Мало!
— А мог случайный попутчик дать этому Леонидову подержать обойму от «бушмана»? — парировал Славик.
— Так, так, так, — оживился Илларионов, — это уже лучше. Валера, — обратился он к капитану; — отправляйся на Центральный, свяжись с патрулями и постами ГАИ в северном направлении, узнай по области: не замечена ли где-нибудь эта «шестерка» — скорость превысили, припарковались не там, сбили кого-нибудь… Потом поезжай в МУР, свяжись с областной прокуратурой, ГУВД: сводку всех происшествий до и после аварии за сутки — мне на стол. Не пропадай, я поеду к Чехереву — держи со мной связь по радиотелефону.
— Есть.
— Славик, ты у нас известный «толкач», ну не в службу, а в дружбу: пусть баллисты ускорят дело, а? Нутром чую: поедем с Чехеревым в Главную, хорошо бы к тому времени все знать о «Макарове» — от него и начнем плясать: в какой части выдан, когда пропал, на чье имя зарегистрирован или получен — в общем, ты меня понял. Теперь вы, Никита Григорьевич…
Судмедэксперт — сухощавый, немолодой уже мужчина с лысой, как бильярдный шар, головой — участливо подался вперед, уподобившись взявшей след гончей.
— Поезжайте с нашим фотографом в морг, наведите на лице этого Сотова макияж. Я, видно, уже не дождусь, передайте, пожалуйста, фотографии Леонидова, увеличенные с водительских прав, дежурному. И узнайте у Крабова, как там наш пациент. Все. По трамваям!
Это «по трамваям» укоренилось в прокуратуре с подачи самого Чехерева. После того, как из ремонта не вернулись два стареньких «УАЗа» (заездили до такой степени, что ремонтники потребовали втрое больше времени и впятеро — денег против запланированных), обещали подбросить пару машин из ЗГВ, но выполнять обещанное не спешили, и вот уже полгода в автопарке не досчитывались «восьми колес». Прокурор, подчеркивая безлошадность своего ведомства в присутствии вышестоящего начальства из Главной военной прокуратуры, заканчивал совещания неизменным: «По трамваям!»
