нибудь, проконсультироваться хочет.
— Ты мне всегда нравился, — признался Витюша чуть заплетающимся языком. — Мужик!
— А что, тебе мужики нравятся? — спросил Женька.
— Одного не могу понять, — Витюша пропустил его вопрос мимо ушей, — чей ты?
— Как это? — притворно удивился Женька. — Ничей я, сам по себе…
— Э-э, брат, так не бывает. У всех свои концы, свои пристрастия, все мы обязательно чьи-то, даже если не осознаем этого. Мир тесен, все люди чьи-то братья и сестры, на худой конец, во Христе, — Витюша засмеялся. — Может, тебя подтолкнуть надо? — наклонился он к самому Женькшюму уху. — Скажи, не стесняйся, есть концы…
— Спасибо, Витек. На кой мне ваши вонючие мертвецы?
— Да какие там мертвецы, — Феоктистов недовольно махнул рукой и хрустнул сушкой. — Я в прокуратуру пришел, думал — погони, убийства!.. Ничего подобного. Жалобы, процессуальные казусы. Родственникам всегда кажется, что милиция тянет, вымогает, выгораживает виновных, скрывает улики — вот и пишут, звонят. В районке несправедливо отнеслись — капают в областную, а то и в Генеральную. А те-то, наверху, лишнего на себя брать не хотят — очко ведь не железное, вот и спускают нам: разобраться! Потерпевшие снизу давят, мафия по бокам, а «генералы» — сверху. Штат небольшой, при таком количестве дел и дерьмовой зарплате никто подолгу не задерживается. А что для нас означает чей-то уход? Правильно, его незавершенку кто-то на себя брать должен, а делу-то, может, полгода, а может, и год. Вот и разберись — на месте происшествия не был, со свидетелями не говорил, «доки» не находил… Сам понимаешь, эффективность — караул! Остается по версии предшественничка под суд подогнать да сбагрить поскорее, а там пусть возвращают на доследование, пусть обжалуют — их проблемы. Глядишь, уже не к тебе попадет. Так-то!.. Круговорот дел в природе, — Витюша снова хихикнул и, решив, что монолог затянулся, разлил по рюмкам водку.
— Да уж не скромничай, — Женька впился в рыбью чешую, пытаясь разодрать ее зубами. — Наверно, не только жалобы случается разбирать. О! — и, точно вспомнив о чем-то, он полез двумя пальцами за пазуху, извлек оттуда сложенную газету. — Сегодня, кстати, о вас в передовице прочитал.
Витюша усмехнулся, покосился на газету, но в руки не взял: политпросвещение в его обязанности не входило.
— Ну и че там?
— Областной прокуратурой предъявлено обвинение по делу об убийстве священника русской православной церкви Александра Меня. Выходите на большую дорогу!
— А, — махнул Витюша, — дело уже прошлое, пусть им психиатрическая экспертиза занимается.
— И кто же его…
— Извини, Женя, — Витюша со значением выпустил в потолок несколько аккуратных колечек дыма, — я тебе когда-нибудь после об этом расскажу — интересы следствия и все такое прочее, сам понимаешь.
Женька понимал. Давно уже понял, какая роль была отведена Феоктистову в прокуратуре. Очевидно, там этого сыночка важного «папахена» оценили по достоинству и использовали как посыльного.
— Да, я понимаю, чего там… Это я к тому, что не одними бумажками вам заниматься приходится. Вон, на второй полосе — беседа с вашим… как его… начальником. Опять убийство.
— Это какое? — лениво развернул газету Витюша.
— Да тетки там какой-то в Лобне, я не дочитал…
Витюша пробежал интервью глазами и вдруг засмеялся, демонстрируя превосходство над падкими до сенсации газетчиками, наивными «челноками», дураком-начальником и «пиплом» вообще.
— Чушь собачья! — он оторвал клок газеты и вытер им испачканные рыбьи руки. — Этому Попову зацепка для материала нужна была, это же ясно, как божий день. Никакого убийства там вообще не было.
Женька изо всех сил старался не выдать своей заинтересованности. «Попал! — подумал он, радуясь удаче. — Значит, дело Шейкиной в областной прокуратуре!»
— Не может быть! — усомнился он в правдивости Витюшиных слов.
— Это я тебе говорю! — брякнул пьяный Феоктистов.
— А ты откуда знаешь? — Женька пошел на прямую провокацию.
— Знаю. Умерла та старуха своей смертью, я это дело читал вдоль и поперек и в Лобню вчера ездил. По другому делу правда, но Тер-Азизов, следователь, просил акт экспертизы в тамошнем бюро прихватить… «Инфарктус обыкновеннус!»
«Когда вся эта бодяга кончится, — подумал Женька, — надо будет разыскать этого Виталия Попова и поставить ему литр коньяку». Он двое суток ломал голову над тем, как разузнать что-нибудь о материалах лобненского дела, полагая, что это приведет его к загадке Изгорского. Но и найдя телефон Феоктистова, не знал, как к нему подступиться и под каким предлогом выспросить о ходе официального расследования А тут эта статья в «Криминалке»! Да будь она для Попова хоть трижды «зацепка для статистических обобщений»! Для Столетника она стала надежным поводом попить пивка с болтливым Витюшей, не навлекая на себя подозрений.
— Кто-то во вторник позвонил в милицию и сообщил, что по такому-то адресу имеется в наличии мертвая старуха, — продолжал Витюша, отхлебнув полрюмки водки
— Вот он и убил! — уверенно выпалил Женька.
— Кто?
— Ну, тот, кто позвонил, разумеется.
Феоктистов покачал головой.
— Ну, научили тебя, брат! Да зачем же ему звонить, если он убил?.. Не-ет, в квартиру кто-то заглянул — может, знакомый какой или сосед, родственников у нее вроде не было А потом испугался, что его подозревать начнут, или просто не захотел связываться. Ясное дело, позвонил из автомата. А ты бы как поступил?
— Кто? Я?.. Я бы… не знаю. Наверно, вызвал бы милицию, дождался следователя…
— Это если тебе полжизни на допросы и суды не жалко… Короче, приехали они, а там уже смердит: аутопсия показала, что старушка дней пять назад дуба врезала. За это время воры и посетили ее.
— Почему «за это время»? Может, она умерла, когда они в ее квартиру ворвались — много ли надо при больном сердце?
— Гм… Была такая версия, только трассологи точно установили, что ограбление было в понедельник — не раньше. По пыли там и прочей фигне, неважно…
— Значит, кто-то навел, — зевнул Женька. — Чего бы они к одинокой старухе нагрянули?
— Правильно мыслишь. К этой Шейкиной с месяц тому родственничек наезжал.
— Ты же говорил, у нее не было родственников?
— Здесь не было. В Израиле были. Брат покойного мужа. Вообще он не к ней приезжал — так, по пути заглянул проведать. Он в Тель-Авиве поставками свежих фруктов в супермаркеты занимается, фирму содержит. «Оранж». Предположили, что он ей кое-что отстегнул в твердой валюте. На бедность.
— А отпечатки? — задал Женька наивный вопрос, вызвав снисходительную усмешку однокашника.
— Нет, конечно. В перчатках работали. Тертые!
— Подожди, а вы тогда тут при чем? Милицейское получается дело, квартирная кража — и все?
Внтюша тяжело вздохнул. «Плохо, должно, жить с фанерной головой», — подумал он.
— Судя по учебнику первого курса, не говоря о более сложных книжках — Конституции, например, — «деятельность прокуратуры направлена на укрепление законности и правопорядка и имеет задачей охрану от всяких посягательств, в том числе личных прав и свобод граждан», — процитировал он нравоучительно. — Давай, врежем!
Витюша выпил смесь пива и водки до дна, крякнул от удовольствия. Женька в очередной раз окунул в рюмку верхнюю губу и отставил ее в сторону.
— Закусывай, закусывай, — посоветовал пьянеющий на глазах стажер. — Как я домой-то тебя понесу? — и жестом подозвал проходившего мимо официанта. — Еще рыбий наборчик и парочку пивка.
— Слушаю-с!..
— Ну так вот, — смачно облизывая пальцы, по которым стекал жир, продолжил Витюша, — пало
