клеветнические нападки…
— Не будем, не будем, — махнул рукой губернатор. — Резкие — да, а содержание в них клеветы нуждается в объективной проверке.
— Тогда — тем более, — оживился прокурор. — В последние четыре года, совпавшие с вашим, Константин Григорьевич, пребыванием у власти, журналист Козлов сотрудничал в газете «Губернские ведомости». Ваш приход он воспринял, мягко говоря, отрицательно. До этого вы возглавляли обком, находились в родственной связи с высокопоставленным в партийных кругах лицом. Козлов, проживавший в Сутееве, наблюдал за вами во время пикников, к тому же о многом был наслышан от своего деда, бывшего главбухом Сутеевского рыбсовхоза. И умершего, кстати, в результате инфаркта, полученного в борьбе с бесчинствами обкомовского начальства. От прежнего партийного руководства уже никого не осталось. Кроме вас, Константин Григорьевич…
— Вы обо мне рассказываете или…
— Попрошу не перебивать! — неожиданно повысил голос прокурор. — Вы просили все по порядку, так послушайте!..
Гридин хотел возразить, но вдруг онемел и почувствовал дикое, неестественное напряжение, нарастающее по мере рассказа прокурора.
— Я говорю о тех причинах, которые побудили журналиста Козлова Павла Сергеевича, убитого в ночь со второго на третье марта сего года, обратить против вас и вашего окружения весь пафос своих критических статей. Если вы считаете это несущественным — можем опустить. Но тогда, боюсь, все остальное покажется вам необоснованным.
— Продолжайте.
— Так вот… Не кажется ли вам подозрительным тот факт, что история с покушением на вас, истолкованная Козловым в 1992 году как фальсификация, начинает повторяться? Не дадут ли последние покушения основания для изменений в кадровой политике и использования методов «силового давления»? Первый вопрос, который обычно встает перед следствием: «Кому это выгодно?» В данном случае — кому было выгодно убрать журналиста накануне выборов?..
— Не хотите ли вы сказать…
— Минуту! То, что я хочу сказать, я скажу. Что должен подумать любой, мало-мальски здравомыслящий человек о сложившейся ситуации? Что смерть Козлова, известного своими нападками на губернатора, повредит ему на выборах. Повредит, а не поможет. А значит, его убийство — это, образно выражаясь, выстрел в губернатора Гридина, не так ли? Очередное, так сказать, покушение. На демократию и власть в одном лице. Ловко?
— Какое отношение я имею к его невесте?
— А вот с этим вопросом, Константин Григорьевич, я к вам и пришел.
— С каким вопросом? — окончательно сбился с толку Гридин.
— Где она скрывается?
— Кто?
— Грошевская Нелли Алексеевна,
Гридину казалось, что он спит и видит все это во сне.
— Вы пьяны? — догадался он.
— Нисколько.
— Тогда я прикажу вызвать специализированную психиатрическую помощь! — вскричал Гридин. — Вы думаете, какие вопросы мне задаете, или перепутали кабинеты?!
Всем своим обликом Федин выражал спокойствие грифа, парящего над трупом и уверенного, что добыча от него не уйдет,
— Прошу вас сесть, успокоиться и ответить на мой вопрос. Если он прозвучал недостаточно корректно, могу уточнить: где в настоящее время находится ваша дочь, урожденная Маликова, она же — удочеренная Алексеем Фадеевичем Ветлугиным в 1975 году Ветлугина Нелли Алексеевна, после замужества — Грошевская? Так понятнее?..
Вязкая тишина заложила Гридину уши. Он позеленел, уцепился за край стола и жадно, как выброшенная на лед рыба, хватал ртом воздух.
Прокурор, движения которого из суетливых стали вдруг размеренными и точными, вылил в стакан минеральную воду.
— Выпейте. Или вызвать специализированную кардиологическую помощь? — не удержался от сарказма.
«Вот оно… вот оно… вот оно…» — стучало в голове Гридина, и кроме этого рокового «вот оно» — ни мысли, ни чувства, ни воли что-то сказать, на что-нибудь решиться.
— Я не знал… не знал!.. — прошептал он, удивляясь скорости вращения люстры на потолке.
— Ну, ну, ну, Константин Григорьевич, — улыбнувшись, покачал головой Федин. — Знали, мой дорогой, знали. И денежки регулярно перечисляли на счет внебрачной дочери. Больши-ие денежки!.. Сейчас мы выясняем, при каких обстоятельствах погибла Софья Рафаэловна Маликова, но это, как говорится, дело времени. Ее уже не вернешь. А вот девятьсот шестьдесят тысяч долларов, которые лежат на зарубежных счетах Нелли Алексеевны с дарственной на ваше имя, вернуть еще не поздно. Это ваша доля от производства Новацкого? Что, он грозился обнародовать тайну этого вклада? За это вы приказали его убрать?
Щелчки кнопок на прокурорской папке показались Гридину выстрелами.
— Вон… отсюда… уходите…
— За исключением выводов криминалистических экспертиз, доказывающих причастность вашей дочери к убийству журналиста Козлова, все документы находятся у меня. — Прокурор зажал папку под мышкой и направился к двери. Взявшись за ручку, оглянулся: — А вообще она могла убить Козлова и случайно. Все будет зависеть от обстоятельств. Честь имею.
Тело перестало слушаться. Гридин достал из ящика стола сигару, прикурил, но выбросить горящую спичку в пепельницу не мог — пальцы не разжимались; и когда огонек коснулся пожелтевших фаланг, боли не почувствовал. Ему показалось, что он слышит шипение, а на полированную крышку стола капает расплавленный воск…
4
«Здравствуйте, с вами говорит автоответчик. Хозяйки нет дома. Оставьте, пожалуйста, ваше сообщение…»
— Здравствуйте. С вами говорит Столетник. Уважаемый автоответчик, передайте, пожалуйста, вашей хозяйке, что если ее интересует копия аудиозаписи, сделанной известными ей лицами в Париже на Сен-Жан, 123, то я готов встретиться с ней с глазу на глаз у причала на Якорной площади в 14.00.
В том, что автомат на набережной Колпакова засекли, он не сомневался. Но все так или иначе упиралось в Грошевскую. Вытащить ее нужно было любой ценой. Хотя бы выяснить, где она скрывается. Или ее скрывают.
На Угольном валу поджидал красный «форд».
— Автоответчик сработал, — сообщил Евгений, захлопнув дверцу.
— Далеко не увезли, держат где-нибудь в пригороде. А может, и в «Таверне», — посмотрел Кравцов на часы. — Ладно, попробуем вычислить…
«Форду» предстояло ремонтироваться еще три дня — до возвращения хозяина из Стамбула. Подвернулась новая халтура, и Саня закончил ремонт раньше.
Его Евгений еще не видел. То ли Кравцов не хотел их по каким-то соображениям знакомить, то ли связь личных встреч не предусматривала — так он распорядился, ему было виднее.
Встреча с ГАИ могла повлечь за собой крупные неприятности, однако приметный, как кит в пустыне, «москвич» Кравцова ни на что не годился и подавно.
Якорную площадь для встречи выбирал Кравцов. Она хорошо просматривалась со всех
