Начинается жизнь радостью и кончается унынием смерти. Есть люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти как радости избавления от мучений жизни. Вот ужас!
В моей душе вечная тревога, в которой радость постоянно меняется местом с печалью, и эта печаль тоже вспоминается как радость, если спускаешься до тупого безразличия, а последняя ступень — головная боль и бездействие. И вот как ясно иногда бывает, что вся эта смена жизнеощущения непременно кончится последним падением, унизительной смертью, что нет возможности, отдаваясь радостям жизни со всей страстью, сделать конец свой осмысленным, что это закон всей жизни, она начинается радостью и должна кончиться унынием смерти. Вспоминаются люди, которые нарочно мучают себя всю жизнь, чтобы достигнуть смерти, как радостного избавления от сознательно принятых на себя мучений. Вот до какого ужаса и уже окончательной бессмыслицы жизни доводит сопротивление человека смерти, стремление его к управлению жизнью. Да не будет же сего у меня! Есть не умирающая победная радость творчества самой жизни вокруг себя.
Вот уже несколько дней я хожу счастливым от письма Дунички{45} , которая говорит, что надпись моя на одной книге довела ее до радостных слез. А я только и написал то, что она была моей первой учительницей и за свою литературу я должен благодарить, прежде всего, ее.
В четверг 24-го еду заключать договор о втором издании Собрания. Предстоит трудная серия дружеских вечеринок в Царском Селе. В четверг выехать в 7 у. В 10 ч. по ружейным делам. В 11 ч. — «Охотник». В 12 ч. — Федерация — разговор о Разумнике, о «простоте». Обед. К Леве.
Сегодня после чая к Ломакину за советом. Завтра подать заявление о постройке, о вступлении в Союз печати, послать книги Коте, купить одеколон, разменять 100 руб.
Собрание: 1) «Охота за счастьем» — 12 лист.
«Колобок» — 10
«От земли» — 12
«В краю непуганых птиц» — 10
«Родники» 9 л., добавить 7 лист.
1) Итак. «В краю непуган. птиц» — 6 листов
2) «Родники Берендея» — 9 листов
3) «Колобок» — 10 листов
4) «Охота за счастьем» — 12
5) «От земли» — 12
6) «Кащеева цепь» — 12
7) «Кащеева цепь» — 12
8) «Журавлиная родина» — 12
_________
85 листов
Всего 17 600 руб. по 500 в месяц с января 1929 г. = 35 мес. = 3 года, т. е. до 1932 г. — мне будет тогда 59 лет, если жив буду.
Сочинения 1-е издание 6 томов.
Всего 68 листов.
Сочинения 2-е издание 8 томов.
Из «Родников» выпадет — 4? листа, остается 9 листов.
В «Краю непуганых птиц» — выпавшие из «Родников» 4? + 1? = 6 листов + 3 листа иллюстраций = 9 листов.
Из «Колобка» выпадет 1 лист и переходит в новый том «Журав. родины».
«Журавлиная родина» — 13?.
План 2-го издания.
1-й том — «Охота за счастьем» остается по-прежнему.
2-й том — «В Краю непуганых птиц» с иллюстрациями 9 листов.
Для 2-го издания это новая книга в целом, но часть ее 4 ? листа берется из тома «Родники Берендея». Иллюстрации должны быть сделаны художником по фотографиям. Рамки, заставки и концовки удалить.
3-й том — «Колобок», из него удаляется последний лист «Детские рассказы» и переходит в последний 8-й том «Журавлиная родина».
4-й том — «Родники Берендея», из его 13? лист. 4? со стр. 153-й (шмуцтитул «В краю непуган. птиц») — по 324 стр. (включительно) переносятся в том 2-й «В Краю непуган. птиц». Остается 9 листов.
5-й том — «От земли и городов» остается по-прежнему.
6-й и 7-й — «Кащеева цепь» — по-прежнему.
8-й т. — «Журавлиная родина» — новая книга, 13 или 14 листов.
Библиография из 6-го тома 1-го издания переносится в 8-й в дополненном виде.
Все книги, за исключением «Журавлиной родины», представляются в готовом для издания виде. «Журавлиная родина» может быть доставлена к 1-му Апреля.
Число листов 2-го издания от 83 до 85.
Морозы ужасные! Послать книги Миролюбову и Разумнику для Пушкин, дома. Книги достать у Сабашникова.
Замятин открыл в моем писании «обнажение приема», а потом сказал: «Это недурной прием, я сам лет пять тому назад пробовал написать один рассказ этим приемом». Пришлось познакомиться с учением Шкловского{48}, — очень интересно. Уж очень вышло странно: я думал, пишу авторскую исповедь, а они признали в этом форму обнажения приема, по Шкловскому притом.
Обнажение приема. Написав эту книгу, я прочел ее первые главы в кругу литераторов. Два часа терпеливые товарищи слушали мое чтение, после того один из них сказал: «Это обнажение приема». Кроме одной книжки Шкловского о Льве Толстом{49}, я из его сочинений ничего не читал и никакого не имел ясного представления о формальном методе. Я хотел написать авторские признания, изложить свои домыслы о творчестве с иллюстрациями, чтобы этим ответить на
