Но было уже поздно: с громким шелестом продираясь сквозь ветви, вампиры пошли на посадку.
– Ты слышал, Аристон? – поднял голову один из воинов. – Вроде, влез кто-то к нам…
Он встал и обнажил меч. Аристон тоже вскочил, достал оружие, пальцем ткнул в караульного, гуляющего вокруг поляны:
– Здесь стой! И внимательнее! Мы сейчас сад проверим, и вернемся.
Вампиры, вцепившись во влажную землю длинными изогнутыми когтями, привычно замерли, завернувшись в крылья, а вот демон, брошенный на землю, обиженно заплакал.
– Ты слышал? – опять закрутил головой Аристон. – Никак ребенок плачет?
– То кукушка-дразнилка, наверное.
Они двинулись на звук, настороженно покачивая клинками, и почти сразу обнаружили лежащего между двух пней самого обыкновенного младенца.
– Великая Геката! – спрятал меч Аристон и подхватил плачущего ребенка на руки. – Кто-то хозяйке малыша подкинул!
– Странно… – его товарищ прошел дальше в темноту сада, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте. – Да нет, сбежали уже.
Он тоже кинул клинок в ножны, развернулся к охраняемой поляне. Но как только воин поравнялся с одним из старых трухлявых пней, тот внезапно зашелестел, раскидывая широкие крылья, быстрым движением сграбастал жертву, сжал ее крыльями со смертоносной силой, выдавливая из легких весь воздух и не давая кричать. Длинные трубчатые зубы впились в горло.
Аристон, которого оглушал вопящий во все горло младенец, ничего не услышал – он вышел на поляну, присел обратно на скамейку.
– Ты посмотри, что я под деревьями обнаружил! – поднял он голову и начал плавно заваливаться набок.
– Аристон! – подскочил к нему третий сторож. – Аристон, ты чего? Не падай! Эй, ты чего?
Молодой человек свалился со скамейки в траву и распластался, широко раскинув руки.
– Аристон, ты чего? – караульный попятился, а потом кинулся к дворцу, громко крича: – Помогите! Скорее, Аристону плохо!
Послышался стук открываемых дверей, бряцанье металла. Ярко полыхнул факел. Вампиры, не дожидаясь, пока на них набросятся десятки врагов, торопливо заковыляли к единственному доступному сейчас пути бегства – к поляне. Первый из них, прихватив краем крыла плачущего демона, шагнул в «ворота» и исчез, словно провалился в колодец-ловушку. Второй, бросив еще недопитую, но уже мертвую добычу, проковылял следом и тоже растворился в воздухе.
Данила сделал прощальный круг и, часто взмахивая крыльями, устремился обратно в сторону гор.
Сегодня Саша Трофимов впервые вернулся домой в хорошем настроении, не собираясь скрывать улыбку и даже напивая бравурный марш.
После давешнего происшествия на Ояти Синичка никуда не ушла. Она поверила ему, когда он поклялся найти способ открыть проход, поверила сразу, безоговорочно, не задав ни единого вопроса. Может быть, потому, что хотела поверить. Такова женская привилегия: делать выбор. И потом расплачиваться за этот выбор всей своей дальнейшей судьбой. Синичка поверила в него. А Саша в тот миг даже не представлял, как подобраться к своей задаче. Найти способ открыть проход… Он дал клятву под влиянием момента, обуреваемый чувствами. Но Синичка поверила и теперь лишь молча заглядывала ему в глаза и ждала. И продолжала верить.
– Что-то случилось, Саша? – приподнятое настроение Трофимова было трудно не заметить.
– Да, – кивнул тот. – Что-то очень давно ты не занимаешься самообразованием. Я хочу пригласить тебя в Эрмитаж.
– Мне не хочется, Саша, – тоскливо улыбнулась девушка, но Трофимов был непреклонен:
– Ты видела слишком много «видео» и слишком мало настоящего искусства. Идем.
Как и всякий коренной ленинградец, Трофимов знал о существовании в родном городе множества музеев, но почти никогда в них не бывал. Все время казалось, что когда-нибудь он успеет увидеть все – и каждый раз это дело откладывалось «на потом». Однако Зимний дворец Саша посещал аж дважды: первый раз в двенадцать лет, когда мамочка занималась его разносторонним воспитанием, а второй раз – со своим классом, когда тем же самым занималась его родная триста пятьдесят шестая школа. Впрочем, все, что он запомнил из давних посещений – это оружейный зал и расписные потолки.
Однако общее представление о запасах сокровищницы ценностей он имел, и потом был уверен, что план его не может не удастся. Впрочем, ради колдуньи Трофимов отказался от вольного брожения и они с Синичкой присоединились к одной из многочисленных групп, зная, что рано или поздно она приведет к цели.
Молодой, жизнерадостный экскурсовод продемонстрировал своим подопечным «древнеегипетские» залы, полные посмертных масок, гробов, саванов и даже мумий – Синичка, за давностью лет, на них ничего не почувствовала – а потом увел в прохладные, обширные эрмитажные подвалы, заставленные древними скульптурами.
Девушка вяло реагировала на выставленные сокровища до тех пор, пока группа не остановилась у беломраморной статуи высокой женщины с факелом в руке.
– Я правильно понял, – зашептал Саша на ухо своей девушке, – что у тебя есть достаточно сил, достаточно энергии и мастерства, чтобы открыть проход?
– Да, – повернула синичка голову к нему.
– Все, чего тебе не хватает, это сосредоточенности, чтобы пробить стену между мирами?
