– А что делать?
– Ну, неудобно это, неприлично как-то… Соседи у тебя что подумают? Мамочка что-нибудь скажет…
– Да нет ни соседей, ни мамочки. Я один живу. – Сказав это, я тут же подумал, что она испугается, и как можно честнее добавил: – Я только туфельку отремонтирую – и все. Это быстро, десять минут – и готово!
Она не без подозрения посмотрела мне в глаза:
– Ну, если только на десять минут…
– Чаю хочешь? Извини, что на кухню завел, но в комнате у меня такой бардак… я быстро!
Пока чайник закипал, я наспех прибрался и пригласил Оксану в комнату.
– Печенья дать? – моя рука совершенно случайно легла ей на плечико.
– Дать. И побольше, – Оксана задорно тряхнула головой, колыхнулись пушистые каштановые кудри. Не удержавшись, я наклонился, чувствуя, как мягкие волосы щекочут лицо, она обернулась, губы ее оказались прямо перед моими… Жаркие, сладкие губы… Она провела пальчиком по моей щеке: – Ты скажешь, как тебя зовут, или нет?
– Юра.
– Юра, а туфлю ты лечить будешь?
– Конечно буду, только… только мне очень не хочется, чтобы ты уходила…
– Знаю. У тебя это всю дорогу на лбу написано.
В общем, осталась туфелька без ремонта, и остыл невыпитый чай.
– Знаешь, – проговорил я, наслаждаясь тем, как касаются моих губ ее осторожные пальцы, – вот было бы хорошо, если б ты осталась здесь насовсем…
– А ты не боишься? Вдруг я мегера?
– Ничего, потерплю. Лишь бы ты была рядом…
– Юра!
От странно зазвеневшего голоса я даже вздрогнул.
– Юра, – повторила она тише, приподнялась на локоть и заглянула мне в глаза. – Мы знакомы всего три часа. Ты уверен в том, что говоришь?
Под сердцем разлился холодок. Такое чувство, словно упал с высоты и стремительно приближается зеркало темной холодной воды, и… нет, скорее стоишь на краю площадки и не решаешься шагнуть вниз, где… и…
– Да. Уверен.
Она перевела дыхание, помолчала, все так же глядя мне в лицо. Потом встала, подошла к телефону и набрала номер.
– Алло, это ты? Не надо меня ждать, я сегодня не приду. – она снова посмотрела мне в глаза и добавила в трубку: – Ты знаешь, я, наверное, больше вообще не приду… Я встретила другого человека. Прости…
К утренней медитации я проснулся сам, не дожидаясь звонка будильника. Оксана уютно посапывала, отвернувшись к стенке. Я встал, положил у окна коврик, сел в позу лотоса и закрыл глаза, чувствуя, как чистая энергия утреннего солнца, воздуха, всего мира сматывается в области пупка единым сверкающим клубком из множества серебряных нитей. Сознание раскрылось, дыхание стало светлым и радостным, сладостный покой принимал меня в свои объятия.
Услышав шорох, я приоткрыл глаза; Оксана проснулась, натянула одеяло до подбородка и осматривалась с потерянным видом. Ничего удивительного – ушла романтика вечера, ее смешного испуга и неожиданного знакомства, сладких поцелуев и таинственного полумрака. Настало утро. Ясный солнечный свет, отдохнувший разум. Сейчас она наверняка удивляется вчерашнему сумасбродству и жалеет о случившемся. Но меня ее растерянность нисколько не позабавила. Я почувствовал, что не воспринимаю ее посторонней, случайной гостьей. Она казалась частью меня самого, нужной, неотъемлемой частью, и я действительно не хотел, чтобы она уходила.
Оксана посмотрела на телефон, прикусила губу, вздохнула, протянула руку к одежде.
– Я люблю тебя, – сказал я и понял, что это правда. – Оксана, я тебя очень люблю.
Она несмело улыбнулась, потом рассмеялась, решительно откинула одеяло, встала – обнаженная грация – потянулась, вскинув руками волосы, в несколько мелких шажков приблизилась ко мне. Атласная кожа искрилась золотом в утренних лучах. Опустилась передо мной на колени, сладострасно – какая тут, к черту, медитация! – поцеловала, прижалась.
– Ты знаешь, – сказала, – я тебя тоже очень люблю.
И я почувствовал то, что называется Нирвана.
Суффисткие техники. Первый этап – дыхательная, все в одном ритме: разворот – вдох, рука вперед – выдох, разворот – вдох, другая рука – выдох. Однако чувствовал я при этом не очищение сознания, а ощущал всем телом, всей кожей, умом, душой, как Оксана идет от метро к дому – к моему дому. Я дал ей ключи от квартиры.
Разворот – вдох, рука – выдох.
Только бы замок не заело. А вдруг не придет?
Второй этап – вращение. Вращение под музыку, и скорость нарастает, и нужно увидеть отражение своего сознания, а я вижу ее глаза и улыбку. Она, наверное, уже пришла, сидит, поджав ноги, на диване и листает журналы… А я здесь вентилятор изображаю… Милая, даже не обижается, что я не ее встречаю, а бегаю на эти идиотские медитации.
