забрались в этот погребок.
– Нет, – покачала головой Леночка, изучая меню. – Оно с мясом.
– Не беспокойся, грибов там намного больше.
– Неважно, – тряхнула она головой, – я мяса не ем.
Я быстро пробежал глазами меню, но тщетно. Нормальной еды, в составе которой полностью отсутствовал бы мясной компонент, не существовало в принципе.
– Хочешь салат?
– Оливье тоже с мясом.
– С колбасой.
– Неважно. Вот разве только салат из помидор. И абрикосовый сок.
– Давай я тебе хоть бутерброд возьму?
– Спасибо Сережа, но я не ем мяса. Совсем.
Елена Витальевна оказалась вегетарианкой. Она не ела ни мяса, ни рыбы. Только травку. Причем никакой духовной базы под свой принцип не подводила. Дескать, не нравится, и все.
– Что ты на меня так смотришь?
– Ты самая красивая девушка, которую я только видел в свой жизни…
Аленушка моя зарделась, буркнула нечто вроде «врешь ты все» и уткнулась носом в стакан. А мне, грешным делом, привиделось, что женюсь я вдруг на этой красивой девчонке, и придется до конца жизни жевать сено-солому… Бр-р-р. Лучше бы граф Дракула померещился.
Стакан сока и салатик ей, кофе и бутерброд мне – особой дыры в бюджете не пробили, но и уютного ужина, на который я надеялся, не получилось. Просто заморили червячка, а потом я отвез ее на бульвар Профсоюзов. Косметологическую клинику знаете? Вот там она и вышла. Сразу возродились подозрения насчет ее черных, как смоль, волос. Неужели все-таки искусственные?
Стыдно признаться, но я объехал сквер, остановился на другой стороне и стал ждать. Лена вышла минут через двадцать, под руку с какой-то девушкой. Похоже, подружку встречала. На душе стало значительно легче, и я впервые подумал о том, что побудить меня на такой неэтичный поступок могло на любопытство, а обыкновенная ревность.
Глава 2
Едва продрав глаза – часов в одиннадцать, – я тут же набрал номер издательства.
– «Мирная семья», – ответил женский голос.
– Измайлову Лену можно к телефону?
– Минуточку.
Я заволок аппарат к себе на постель и накрылся одеялом с головой, ловя последние мгновения уходящего сна. По-моему, видеотелефоны никогда не получат распространения, как бы ученые ни старались. Хорош бы я сейчас был на экране в редакции! Да мало ли других ситуаций, когда отвечаешь на звонок? Девичья головка рядом на подушке, спущенные штаны, опухшая щека. Да просто беспорядок в комнате! Попробуйте представить свою жизнь под постоянным прицелом телекамеры… Ну и как?
– Простите, – извинились в издательстве, – она ушла и будет только вечером.
– Спасибо.
Ну да, конечно, как я мог забыть – ярмарка во Дворце Молодежи. Можно попробовать перехватить ее там, после закрытия. А пока…
Я вздохнул, откинул одеяло и начал одеваться.
Геннадий Петрович Ткач походил на Лужкова не только кепкой. Такой же лысенький, пухлый, розовощекий… Ну, да кто не видел московского мэра? Меня Ткач узнал сразу, устремился навстречу, вытянув руку.
– Очень приятно. Надеюсь, хоть вы обратите на нас внимание. Пойдемте со мной.
Даже как зовут не спросил.
Мы прошли мимо усатого охранника, читающего книжку в будке рядом с турникетом, свернули в коридор направо, вошли в небольшой зал, где простаивали три громоздкие печатные машины. Пахло здесь отнюдь не свежей типографской краской, как можно было ожидать, а горячими опилками.
– Это тут вы книги выпускаете? – повернулся я к Геннадию Петровичу.
– Нет, что вы. Только малые тиражи. Всякую научную дрянь, вроде диссертаций и монографий. Одно время нам пытались выдавать ими зарплату, но они никому и на хрен не нужны. «Особенности строения брыжейки серой лягушки» на семидесяти страницах – такого никто даже под обои не купит.
– И сколько экземпляров такого?
– Что-то около полусотни. Им там для защиты нужно какое-то количество печатных работ.
– А платит за тираж кто?
– За свой счет.
– Богато, стало быть, живет наша наука.
– Так сочиняют эту галиматью сплошь профессора. Шлепнут у нас тиражик, а потом студентов начинают по своим книгам гонять. Те и покупают – куда им деваться? Так что эти издания еще и прибыль писакам
