За три секунды до полуночи она метнулась к двери и выскочила в коридор.

Атлантида молча сполз на постель и с головой натянул на себя легкое космическое одеяло. Послышался скрип. Рассольников радостно отшвырнул одеяло прочь – но каюта оказалась пуста. Он встал, заглянул в душевую кабинку. Потом – в коридор. Но девушка ушла. Ушла полностью, не оставив за собой ни запахов, ни звуков, ни полупрозрачного эфемерного призрака. Ушла. Он остался один.

Завтрак прошел спокойно. Совершенно спокойно. Сержант и археолог сидели напротив друг друга за уставленным вегетарианскими блюдами столом, по очереди накладывали себе на тарелки рис, обильно сдобренный тапакула-чатни[37], салаты, фруктовый паштет, полупрозрачное дрожащее желе. Рассольников только теперь понял, насколько оголодал за последние два дня и старательно наверстывал упущенное. Девушка ела намного меньше, да и выглядела уставшей. Атлантида понимал почему: все утро он слышал музыку из молитвенного зала. К тому же, перед едой девушка не предложила совершить ритуальное камлание – значит, успела наобщаться с божествами и их пророком в полной мере.

Платон откушал первым. Встал, вежливо поклонился:

– Спасибо, все было очень вкусно, – и ушел к себе. Сел на постель, развернул экран браслета и погрузился в работу, пытаясь забыть события последних дней.

На обед сержант Тоус не явилась. Атлантида быстро перекусил и пошел на поиски. Учитывая размеры маленького спасателя, времени на это понадобилось неожиданно много: девушки не обнаружилось ни в рубке, ни в своей каюте. Археолог прошелся по длинным коридорам к диагносту, к дезактивационным и дезинфекционным камерам, заглянул в реакторные и моторные отсеки, пока не догадался сунуть нос с тихий молитвенный зал. Лиенна сидела посередине, лицом к портрету пророка, обняв руками колени и уткнув в них подбородок.

– Я вам не помешаю, сержант?

– В чем дело, спасенный? – даже не шелохнулась она. – У вас есть претензии к обслуживанию или ходатайства?

– Ходатайство, сержант, – громко сообщил археолог. – Я беспокоюсь о своем товарище. От него нет сообщений уже третий день. Не могли бы вы навести справки о состоянии его здоровья, и о том, когда мы сможем увидеться?

– Я подам запрос, – слегка кивнула девушка. – У вас все?

– Все, – Атлантида попытался со всей силы хлопнуть люком, но мягкие уплотнители корректно погасили удар.

Историк опять развернул экран браслета, но разнопланетные династии, кланы и эпохи упорно не желали лезть в голову. Вот, кстати, на Утарде разумные существа, оказывается, четырехполые. Какие же там должны любовные страсти и эмоции кипеть! Жаль, только-только в бронзовый век вползают. Ни искусства, ни устных преданий толком развить не успели.

Послышался стук, в каюте появилась капитан Тоус:

– Ваш друг ответил на сообщение лично. Он просил передать, что вернется или завтра вечером, или послезавтра днем. И еще просил передать, что его ботинки стоили двести семнадцать оболов.

– Неужели получилось? – восхитился Атлантида. – Вот молодец!

– Не знаю, – Лиенна пожала плечами.

– Что-нибудь еще? – не сразу понял ее Платон.

– Разве ты не видишь, демон? – у девушки задрожали губы. – Я пришла.

Пожалуй, никогда в жизни Атлантида не вел себя столь нежно и терпеливо. Ведь он одновременно мог и никуда не спешить – Вайт обещал вернуться не раньше, чем через сутки; и не имел ни одного лишнего часа – по возвращении толстяка они почти наверняка сразу улетят. На чудесную девушку с планеты Бурахани ему отводился всего лишь один день. Но и никогда в жизни у него не имелось столь отзывчивой партнерши – Лиенна с минуты на минуту ожидала своего последнего, смертного часа, уже смирилась с ним и лишь торопилась впитать те последние мгновения счастья, которые мог дать ей явившийся издалека демон.

Платон еще раз провел ее по пути, который она одолела за последние два дня, лаская девушку и губами, и руками, и языком, и лишь потом, уже почти обессиленную уложил на подушку и сильным, почти жестоким толчком вошел внутрь. Она слегка вскрикнула, но не оттолкнула его, а только сильнее обняла, царапая спину ногтями, и теперь настала очередь Атлантиды терять рассудок, забывать реальность, терять контроль над своим телом, рвущимся куда-то ввысь, словно в девичьем теле есть свои Эвересты[38]. Потом внутри него словно взорвалась бомба, унесшая последние остатки сил, и Платон обмяк, лежа рядом с Лиенной и не забывая удерживать ее рядом закинутой на талию рукой.

– Ты ничего не сделал, – тихо произнесла космонавтка, когда немного пришла в себя.

– Чего? – совершенно забыл про свои страшилки Атлантида.

– Ты не стал забирать у меня энергию.

– Почему ты так решила? Я забрал очень много твоей энергии.

– Но я ничего не чувствую… – Лиенна запнулась и поправилась: – почти ничего.

– Так и должно быть. Я взял твою энергию, ты взяла мою. Ты и не должна ничего чувствовать. Просто ты стала немного мной, а я – немного тобой.

– Я не брала твоей энергии! – испугалась девушка, попытавшись вскочить.

– Ты этого просто не заметила, – Платон поймал ее за руку. – Постой, я хочу рассказать тебе одну вещь. Понимаешь, очень, очень давно, создавая человека, Бог вдохнул в него жизнь. Ведь совершить такое не способен никто, кроме Господа, правда? Но он не мог постоянно ходить за людьми по свету, даруя жизнь новым и новым рождающимся детям. И Бог оставил в нас искорку, частицу самого себя, своей души. Каждый раз, когда люди соединяются, чтобы создать новую жизнь, частица просыпается в них, заполняет их души, чтобы наградить Божественными способностями. И только в этот миг человек способен ощутить, что такое Бог, какова его душа, каковы его чувства, какова его любовь. Собственно, в этом и есть суть христианства.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату