Успех программы «Гений»

– И про что ты спросил?

– Спросил, говоришь ли ты по-английски.

– А-а… – начал было я, но тут в ухо злобно зашипел Антон:

– Молчи, идиот!!!

– Сам идиот! – огрызнулся я.

– Что ты сказал?.. – сразу насторожился мальчишка.

– Сказал, что я идиот, – спохватился я, – пошел за грибами и заблудился. – И на всякий случай добавил: – Пахомов, Семен Сергеевич, начальник цеха предприятия триста семнадцать. Двадцать пятого июля пошел за грибами и заблудился.

– Так, – кивнул мальчик и захлопал себя по карманам. – Закурить есть?

– А что это такое? – не понял я.

– Тьфу! – сплюнул он. – Я ж тебя обыскивал! Кажись, от твоих разговоров у меня тоже крыша тронулась. Да пошли, чего стоишь!

Деревня Тюмоня представляла из себя пять далеко разбросанных друг от друга изб.

Для тех, кто не знает: русская изба – это высокое, прямоугольное, бревенчатое сооружение, сильно похожее на стандартный ангар для семейного дирижабля, метров восемь в ширину, метров пять в высоту и около тридцати в длину. В поздней информатике избу принято изображать, как нечто компактное, порядка тридцати-сорока квадратных метров, но подобные «малыши» появились только во второй половине двадцатого века, использовались большей частью горожанами в качестве временного пристанища на период отдыха, и должны рассматриваться скорее как стационарные палатки, а не как дома.

Каждую избу окружали обширные огороды, невысокие ягодные кусты и редкие, но огромные яблони. Никаких заборов, изгородей и плетней почему-то не наблюдалось, хотя их существование безусловно подтверждается упоминанием в уложениях еще пятого-шестого веков. Что-то там было об обязательных трех жердях или высоте… Не помню. Впрочем, до здешней глухомани эти уложения могли пока и не дойти.

– Вот, товарищ капитан, нарушителя задержал, – мальчик небрежно махнул ладонью у виска. – Шел в сторону деревни.

– Хорошо, Степа. Иди.

– Угу, – кивнул мальчонка и побежал обратно.

– Не «угу», а «есть», – крикнул ему вдогонку капитан и поднялся с крыльца.

Командир отличался более солидным возрастом, более плотной и темной одеждой и множеством маленьких звездочек на плечах. На округлом румяном лице чернели могучие усы, а густые темные кудри странным образом сочетались с большими залысинами. Небольшим металлическим ножиком он что-то вырезал из толстого ивового прута.

– Кто такой, откуда взялся? – спросил он, не глядя на меня.

– Пахомов, Семен Сергеевич, – в третий раз ответил я, – начальник цеха предприятия триста семнадцать. Двадцать пятого июля пошел за грибами и заблудился.

– И сколько ты «блудил»?

– Две недели.

– Устал, наверное, проголодался?..

– Очень устал, – кивнул я, – и проголодался.

– А вид у тебя, – впервые поднял на меня глаза капитан, – как только что из санатория.

– Так ведь август на улице, – объяснил я. – В лесу созрели ягоды, грибы. А большинство этих видов растительности пригодны в пищу в сыром виде. К тому же холода еще не наступили, а осадков в последнее время не было.

– А зеркала у тебя нет, лесной гость? – усмехнулся капитан.

– Нет, – пожал я плечами. – А что?

– А то, – поднялся на ноги капитан, – что питайся ты ягодами, рот у тебя был бы черный, как у утопленника.

– А я грибы ел. Причем только белые. Их сейчас вокруг, как звезд в галактике.

– Ты еще скажи, что водичкой из ручьев их запивал, – хмыкнул капитан и стал ощупывать воротник моей робы. – Ну что, ампулы не прячешь?

– Какой ампулы?

– Обыкновенной. С цианистым калием.

– Да вы что?! – содрогнулся я. – Он же страшно ядовит! Его ни в коем случае нельзя носить в одежде!

Тут капитан отступил, посмотрел на меня с неподдельным интересом и спросил:

– Ты чего, в кино никогда не ходишь? Или книжек про шпионов не читал?

– Почему не читал? Видел я их! Правда, в скафандре…

– Это не те!!! – истошно зашептал в ухе Антон. – Он про земных говорит, двуногих…