Успех программы «Гений»

– А-а, – понял я, – у вас водятся двуногие шпионы?

– Ты, парень, часом мухоморов вместо белых не нажрался? – капитан задумчиво подергал себя за мочку уха.

– Нет, мухоморов есть нельзя, – предупредил я его. – В них большое количество неструктурных аминокислот с близкими белковыми контактами. Они опасны даже после длительной тепловой обработки.

На этот раз капитан замолк надолго. Потом вкрадчиво поинтересовался:

– А как называется главная улица в вашем городе?

– А никак, – пожал я плечами. – Она у нас единственная. От станции – и до завода.

– А живешь ты там где?

– В общежитии.

Для тех, кто не знает: общежитие – это дешевая гостиница самообслуживания.

– А памятник Ленину где стоит?

– Перед заводоуправлением!

– А кепка у него в руке или на голове?

– Кепка… – вот тут я зачесал голову. Стандартную планировку поселков этого типа я перед работой просмотрел, но вот кепка памятника на картах никак не отражалась…

– Та-ак, – зловеще пробасил капитан. – Не знаешь.

– Да я и не смотрел на него никогда! – попытался отбалабониться я. – Их же по десять в каждом селе!

– А директора вашего как зовут?..

Не знаю, сколько времени тянул бы он из меня жилы, но тут дверь избы распахнулась и на крыльцо выскочила девчонка в коротком белом платьице и двумя косичками цвета прелой соломы:

– Дядь Коль, бабушка кушать зовет.

– Спасибо, Оксана. Сейчас иду.

– Оксана? – удивился я. – Случайно не Прудникова?

– Прудникова, – удивленно кивнула девочка. – А откуда вы меня знаете?

– Про тебя же статья была в районной газете! «Математический гений»!

– Правда? – искренне обрадовалась Оксана. – А я и не знала! Вы мне покажете?

– Увы, – пожал я плечами. – Когда я иду за грибами, то старые газеты с собой не беру. Она у меня в городе осталась…

– Так мы же в город завтра едем! – всплеснула руками девочка. – Честное пионерское.

– Тогда давай, попробуй решить головоломку, – я снял с запястья ретоноблайзер и накинул ей на руку. – Здесь замок хитрый, с секретом. Сумеешь до города открыть – подарю насовсем.

– Ой, правда? – Она поднесла руку к глазам и принялась внимательно разглядывать прибор.

Ретоноблайзер был изготовлен на семислойных чипах и залит корундом. Со стороны он выглядел, как наборный браслет из полудрагоценных камней, и на мой взгляд – довольно красивый. А замок – гладкоконтактный, его после включения только распилить можно.

– Дорогая, небось, игрушка? – поинтересовался вытянувший шею капитан.

– Даже не знаю, – пожал я плечами. – Наши умельцы их из отходов производства точат.

Для тех, кто не знает: номерные заводы – это инструментальные синтезаторы, которые производили опасную для жизни и здоровья продукцию, поэтому задавать вопросы про них в двадцатом веке считалось нарушением закона.

Капитан и вправду промолчал, только хмыкнул с интересом, а потом кивнул на дверь:

– Пошли, ушицы свежей попробуешь. Я с утра трех таких жерехов вытащил, во! – он отмерил на руке что-то около полуметра. – Уха получилась… Если шпион, то хоть будет что в тюрьме вспомнить.

– Кто шпион? – на всякий уточнил я.

– Потом узнаешь, – пообещал капитан и первым вошел в сени.

Для тех, кто не знает: сени в русской избе – это подобие теплового шлюза. Обычно они отделяли жилые помещения от улицы и двора.

Стол в горнице покрывала чисто белая скатерть, на которой стояли большие глубокие тарелки, несколько мутных граненых стаканов, зеленая бутылка и лежало несколько некрашеных деревянных ложек. Вокруг имелись грубые табуреты из струганных досок.

– Ну что, дед, покормим ушицей американского шпиона?

– Чего ж не побаловать человека опосля дальней дороги, – пожал плечами невысокий старичок в зеленой клетчатой рубашке, с короткой русой бородкой и загорелым, покрытым мелкими морщинками лицом. – Пущай попробует, как люди нормальные живут.

– Я не шпион, – предупредил я. – Шпионы без скафандра в земной атмосфере больше десяти минут не