тонкие, особо прочные перчатки, способные защитить руки мотоциклиста от летящих навстречу камушков и грязи, и пассажирское сиденье с высокой спинкой и набором крепежа.
Теперь настала уже его очередь провожать новых знакомых, и возле дома Варнак повторил еще раз:
— Приезжайте к нам. Будем ждать. Вот, я еще раз телефон свой на чеке напишу. Было бы желание — с остальным что-нибудь придумаем.
— Мама, мы ведь ни разу в Москве не были! — схватила ее Вика за руку. — Давай поедем!
— Не знаю.
— Вы же в отпуске, — напомнил Еремей. — Приезжайте. Мы с Вывеем по вам уже соскучились!
По вечернему проспекту волк и человек добрели до давно остывшего мотоцикла. Варнак полез в инструментальный ящичек, добыл пассатижи, две запасные спицы и кусок проволоки, споро примастрячил купленную сидушку назад, поверх заднего багажника.
— Во все четырех точках примотал, держать должно насмерть, — прокомментировал он для волка. То есть — для самого себя. Завел мотор, убрал подножку, сел на мотоцикл, запрыгнул себе за спину. Места там было не очень много, но вполне достаточно, чтобы полуизогнувшись лечь, упершись попой в спинку сидения, а головой — в спину водителя.
Еремей толкнул переключатель передач и медленно выкатился на проспект Гагарина. Наддал газу. Через пять светофоров он выскочил на Московский проспект, еще через столько же — оказался на шоссе и вытянул до упора заслонки карбюраторов. Волк, защищенный его спиной от встречного ветра, спокойный за свою безопасность и убаюканный мерным покачиванием мотоцикла, быстро заснул. Как ни странно, но Еремею это только придало лишней бодрости.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
О пользе купания нагишом
Глава 10
Что хорошо, когда ты и волк одно и то же существо — нет никаких проблем с выгулом. Вывей умел пользоваться туалетом с той же уверенностью, с какой и сам Варнак. И даже воду за собой спускал! Он самостоятельно выбирал, каким из сухих кормов лучше запастись — что, конечно же, не отменяло пломбирных десертов, — пил из-под крана. Если бы лапы были половчее — еще бы и кофе себе заваривал!
Волк достаточно смиренно отнесся к попытке отмыть под душем его долгую помоечную биографию. Правда, шампуни категорически отверг, и мыть его пришлось хозяйственным мылом аж четыре раза. После сей процедуры Вывей два дня походил на одуванчик — настолько распушилась его густая шерсть. А Варнак — два дня отдраивал ванну, которая после волчьей помывки покрылась маслянисто-гнилостной пленкой, не поддающейся ни мылу, ни стиральному порошку, ни даже средству для чистки труб.
Что интересно — запах волка даже после этой процедуры остался прежним. Разве только стал чуть менее сильным.
Теперь на поездки с Белокотовым Еремей брал Вывея с собой. Костя, взглянув на зверя, задал всего один вопрос:
— Сторожевой?
Ерема кивнул, и никаких сложностей со зверем больше не возникало.
На третий день, вечером, у Варнака зазвонил телефон. Удивившись незнакомому номеру, он ответил и услышал осторожный полушепот:
— Дядя Рома, это вы?
— Да, Вика, это я. И Вывей тебе тоже передает привет.
— Правда?
Волк подбежал и недолго протяжно повыл.
— Слышала?
— Да. Вы ему тоже привет от меня передайте! У вас все хорошо? Вы как доехали? Мама говорила, если каску покупали, значит на мотоцикле ехали.
— У тебя очень умная мама.
— А разве собака с мотоцикла на ходу не свалится? Ей же там держаться не за что!
— Я сделал так, чтобы было за что. Приезжайте — вместе покатаю.
— Мама не хочет! Говорит, что вы так шутили. Говорит, билеты дорогие. А тут скучно. Купаться негде, везде грядки и только бабуси вокруг! Я ее зову, а она… Ой, я так долго говорю! А с Москвой, наверное, дорого.
— Не бойся. У меня твой номер высветился, я на телефон денег положу, она и не заметит. Вывею нравится тебя слышать. Вон, как уши навострил.
— Передайте ему, что я скучаю.
— Обязательно передам.
Поскольку время было не поздним, Еремей решил исполнить обещание, заодно проветриться. Прогулялся до ближнего магазина, положил на номер абонента три сотни рублей, позволил своей половине поноситься по пустырю, распугивая невинных собак и собачников. Делать замечания плечистому детине по поводу ошейника и намордника никто не решился. За время беготни зверюга никого не сбил, не покусал и даже не облаял, только лапы размял чересчур близко и шустро — жаловаться в полицию вроде как и не на что. А что собаки жалобно скулили и жались к хозяевам — так этого к делу не подошьешь.
Телефон зазвонил снова.
— Что вы себе позволяете, Еремей? Кто вас об этом просил?
— Светлана, девочка по моей вине наболтала на некую сумму. Я ее компенсировал, только и всего, — пожал плечами Варнак. — Что ей делать остается, кроме как звонить, если мама приезжать не желает?
— Она что, уже нажаловалась?
— Светлана, согласитесь, это ведь неправильно, когда такой большой ребенок, как Виктория, ни разу столицу своей Родины не видел. У вас — отпуск, у нас — хорошая погода. Все проблемы с размещением решим, билеты купим. Приезжайте. Увидите, каков Вывей бывает, если его отмыть по-настоящему!
— Ну, не знаю. Может быть, вы и правы. Москву нужно посмотреть каждому. Только не нужно нам никаких билетов. Купим сами.
— Ура-а-а!!! — закричал кто-то в стороне от трубки. — Мы едем в Москву!
Бегущий по ту сторону пустыря зверь вскинул голову и торжествующе завыл. Пригласить повелительницу пломбиров и наиграться с ней открыто и сколько хочешь — было главным желанием именно четверолапой его половины. Наверное, Вывей вымещал на Вике нежность, которую судьба не дала излить на его волчат. А может, он тоже умел дружить и просто хотел доставить девчонке радость.
— Мне придется строить Свете глазки, — смиренно произнес Еремей, пряча телефон. — Иного объяснения моей настырности она наверняка не поймет. Самое главное — чтобы дама перед моими чарами устояла. По шкале Зоримиры, в своем отношении к ней я не вытяну даже двойки с минусом. Впрочем, всегда можно сослаться на работу и в опасные моменты просто удрать.
Предсказание Зоримиры обещало Константину Белокотову еще целую неделю безопасной жизни — и потому Еремей позволил себе несколько дней душевного полноценного отдыха. Поменявшись с Костей ключами, он встретил гостей на его «Паджеро», на нем же повозил на выставки, в музеи и к Кремлю. Но самое главное — за город, почти к самым Великим Лукам. По кривым и узким грунтовкам он забирался туда, где Вывей мог гоняться за зайцами и распугивать барсуков, играть с Викой среди высокой травы и в неглубоких речушках с прозрачной водой и песчаным дном, а они со Светланой — загорать вдали от
