посторонних глаз и купаться, лежа на спине — ибо река при ширине в пять метров оказалась глубиной по колено, — жарить шашлыки и запекать в фольге зайцев… Вывей одного таки сцапал и честно принес в общий котел. Ерема в стороне от женских глаз снял шкурку — и после этого мясо никакого ужаса и отвращения у слабой половины уже не вызывало.
Отношения со Светланой Голубкиной дальше томных взглядов и случайных прикосновений у Варнака не дошли. Просто потому, что Виктория почти всегда находилась неподалеку, а придумывать способы ее отвлечь Еремей даже не собирался. Тем не менее, прощаясь на вокзале, женщина сказала, что это был самый лучший отдых в ее жизни. А ее прощальный поцелуй тянул уже на крепкий трояк. Возможно даже, с плюсом.
— Видел я вас позавчера, когда вы возвращались, — похвастался Константин, когда Варнак вернул ему ключи. — Как она на тебя смотрела, как смотрела! Я думал, съест прямо на улице.
— Не, ничего не было, — мотнул головой Еремей. — Мы просто дружим.
— Ну да. Мы с Таней тоже просто дружим. Особенно, когда вечером вдвоем остаемся. Давай, колись, как прошло?
— Туризм как туризм. Третьяковка, Царь-колокол, Манеж, памятник Петру, собор Христа- Спасителя.
— К Петру-то зачем возил, позорищу этому?
— Ты не понимаешь, Костя. Теперь каждый, кто приезжает в первопрестольную, сразу требует: а покажите мне этот ваш великий ужас! «Кошмар на улице Вязов» — и тот столько поклонников не собрал… Ну, и еще два дня на природе были. Тебе за джип огромное спасибо. Прет как танк, пролезает везде, где и пешком не пройти. Мы себе отличное место нашли. Отдохнули от души. Шашлычок, жаркое. Мечта!
— Счастливчик. Для меня это тоже мечта. Друзья все в Питере остались, сослуживцы не зовут — потому как начальник, и им со мной гулять стремно. Татьяна на природу не выезжает принципиально, потому что дива. Предпочитает рауты, театры и рестораны. А я, между прочим, именно потому джип и покупал, что хотел такие вылазки на природу совершать. Чтобы в дикие места — и никого на километры вокруг.
— Ну, так и в чем дело? Поехали. Я такие места знаю, что и запаха человеческого там никогда не бывало. Голышом не то что купаться — жить можно, и никто не увидит.
— Не может быть! Это где?
— Например, на великой и древней летописной реке Ловати. Едешь от Москвы на Холм, это поселок такой. В нем выбираешь шоссе на Старую Руссу, у Чикуново отворачиваешь вправо, на Екатеринино. Глухома-а-а-ань… Леса густые, летописные, река рядом, от деревни до деревни двадцать ка-мэ — а за деревни селения в пять дворов считаются. Если же еще и на проселок отвернуть — забудешь вообще, что человечество существует. Лови себе рыбу, да грибами закусывай. Только от слепней нужно хорошенько отравой мазаться. Их там столько, что даже комары с голодухи вымерли. Взлететь не могут, такая толкучка в воздухе. Сядешь вечерком на берегу, и под закатное солнце — румяненького шашлычка…
— Как ты это смачно рассказываешь! — поежился Белокотов. — Аж слюньки потекли.
— Так в чем вопрос? Машина внизу — поехали. Снасти по дороге купим, спать можно внутри, сарай большой. Одеяла не нужны, ночи теплые.
— Тебе хорошо, ты работу с собой берешь. А мне подготовиться нужно… — зачесал за ухом Константин. — Так, все! Решено! Едем! Иначе я точно никогда не выберусь! Сегодня нет, я с Танечкой встречаюсь. И еще докладную по ПИКу надо подготовить. Но завтра ее зашлю, тут же затарюсь мясом, самым лучшим, замариную по своему рецепту. Докладную перед советом еще дня два из угла в угол пинать будут, так что время есть. Можно даже с ночевкой. Может, еще и Таня согласится… В общем, это уже ее дело. Но при любом раскладе послезавтра, с утра, с самого спозаранку, отъезжаем! Заметано?
— Нет вопросов! — хлопнул Варнак по подставленной ладони.
Правда, раз уж «клиент» обмолвился о подруге, Ерема на всякий случай купил себе шнур и отрез брезента — вдруг девушка все же согласится? Не спать же им всем вместе в одной машине! Из брезента всегда гамак можно соорудить. А заодно запасся фольгой — на выходе это самое главное, — топориком, цепной пилой, двумя спиннингами, подсачеком и блеснами. Ему почему-то показалось, что у самого Белокотова до этого руки не дойдут.
Разумеется, Еремей оказался прав. Основным снаряжением, взятым чиновником, оказались пластиковое ведро с маринованным в майонезе мясом, разборный железный мангал и шампуры. Впрочем, если ехать именно на шашлыки — то ничего другого и не требовалось.
Около десяти утра они уже проскочили Волоколамск, около двух свернули от Великих Лук на Старую Руссу, через полтора часа миновали Холм и съехали на узкий, но хорошо накатанный грейдер.
— Больше скорость — меньше ям, — посоветовал Еремей сбросившему газ Константину. — Ты же на джипе, для твоей подвески эта дорога, как автострада.
Однако Белокотов осторожничал, и неожиданно оказался прав: через несколько километров впереди оказалась машина ДПС, возле которой стояли двое инспекторов. Один лениво поднялся, взмахнул палочкой. Джип затормозил.
— Какого черта они тут забыли? — насторожился Варнак. — Кого им тут «доить», лягушек, что ли?
Правда, вели себя инспектора вполне естественно: лениво, вальяжно, без суеты. Один даже не пошевелился, второй, приволакивая обе ноги и поднимая пыль, подошел, постучал в окно. Гнусаво сообщил:
— Инспектор Ключин, оперативный план «Делянка», ловим незаконных порубщиков и их заказчиков. Номера у вас московские, машина дорогая и проходимая, так что будьте так любезны заглушить двигатель, выйти из машины и предъявить документы. Сообщите цель приезда и проинформируйте о наличии при себе крупных сумм денег. Если при осмотре машины будут найдены незаявленные ценности, они будут конфискованы… — все это инспектор пробормотал полуразборчиво и монотонно, на одной ноте, как человек, повторявший заученный текст не один десяток раз.
— Шашлык и мангал наши ценности, командир! — улыбнулся ему Белокотов. — Отоспаться на природе едем.
— Хорошего вам отдыха… Но сперва заглушите двигатель, выйдите и предъявите документы на машину. Пассажир тоже. Надеюсь, у него есть при себе удостоверение личности?
— Выхожу, выхожу, — смирился с задержкой Белокотов.
— И вы тоже, — напомнил Варнаку инспектор.
— Иду… — отвернулся Еремей и первым делом дотянулся до ручки задней двери, приоткрыл, выпуская наружу Вывея, что лежал на задней сидушке. Потом уже распахнул свою дверцу, выпрыгнул: — Я как раз взял с собой права. Как знал, что понадобятся!
Он обошел машину спереди, волк обежал сзади и прилег, наблюдая из-под бампера за вторым инспектором.
— Техосмотр когда проходили, Константин Викторович? — Инспектор придирчиво осматривал талон.
— Весной, как всегда.
— По делянкам не ездили? — Полицейский отступил к заднему мосту, заглянул в колесную арку.
— Нет, никогда. — Белокотов поневоле пошел за ним. Еремей тоже подступил ближе.
— Номера не снимали, никогда не требовалось? — Инспектор, обогнув путников, зашел вперед, присел, ковыряя пальцем рамку номера.
Константин и Еремей, естественно, повернулись к нему, оказавшись спиной ко второму инспектору. И тот вдруг внезапно преобразился — куда только лень делась! Вскинулся, выдергивая из-за пазухи аккуратного «Макарова», перехватил его двумя руками.
Тут же Вывей на полусогнутых пробежал вперед и молча прыгнул от переднего колеса как раз в тот момент, когда полицейский уже успел навести оружие. Челюсти сомкнулись на кистях рук, переламывая тонкие косточки, парная кровь щедрым потоком полилась в горло. Услышав истошный крик товарища, первый инспектор вскочил. Варнак бросился к нему и успел оказаться рядом в тот момент, когда он тоже достал свой ствол.
Что делать в таких случаях, бывшего спецназовца надрессировали до автоматизма: руки подбить
