метательных машин. К тому месту, где стоял сам Чайка они не успели добраться, — их изрубили морские пехотинцы, на шеренги которых нарвались нападавшие. Но несколько копий все же пронеслось над головой командующего, поразив троих солдат из его охраны. Сам Федор был невредим, но в ярости сжимал рукоять фалькаты.
— Черт побери, — ругался он, — да сколько же надо народа, чтобы сдержать этих проклятых спартанцев. Их тут и хилиархии-то не наберется!
Словно в ответ на его слова, морпехи уничтожили всех, кто смог прорваться в лагерь. Перекрывший спартанцам отступление отряд остался без дела.
— Говорят, они не умеют отступать, — констатировал тяжелую победу Федор, разглядывая дымившееся и местами еще горевшее поле перед лагерем. — Похоже, не врут.
Глава двенадцатая
«Амиклы»
Это неожиданно ночное нападение лишило Федора последних сомнений. Если еще несколько часов назад он раздумывал, ждать ли подхода остальных частей собственной армии, которые были уже не так далеко от Амикл, то теперь он решил не ждать. Ярость спартанцев говорила о многом. И прежде всего о том, что у них явно не хватает сил для полномасштабной войны на два фронта, а помощь к ним вряд ли подоспеет. Федору в этой войне достался, по счастливой случайности, второй, более слабый фронт. Конечно хотелось бы знать подробнее о том, что происходит на первом, где лакедемоняне под предводительством Маханида уже должны были столкнуться с ахейцами. Но по тем данным, что уже удалось собрать относительно обороны спартанцев здесь, и так было ясно, что сил у них на все не хватает.
Той армией, что стояла у Амикл, командовал спартанский полемарх[15] по имени Анаксилай. Был более знатный претендент на право руководить армией, — некий Набис[16], происходивший из царского рода, — но Федору доносили, что он находился сейчас в самой Спарте. Как бы там ни было, Анаксилай готовился дать бой и уже даже предпринял первую атаку, чтобы остановить вторжение карфагенян в самое сердце страны.
Федор решил ответить внезапным ударом на удар, не дожидаясь пока прибудут остальные войска. Его армия и так превосходила войско спартанцев почти вдвое.
Не успели потухнуть огни на поле боя, а дым развеяться, как Чайка собрал всех своих военачальников.
— Немедленно вывести из лагеря четыре хилиархии. Пехотинцев и морпехов, — приказал он, поправляя ножны фалькаты, которую ему так и не удалось использовать в этой стычке. — Десять слонов. Двадцать полевых баллист. Инженерам заделать брешь. Оставить для обороны укреплений одну хилиархию. Я сам возглавлю наступление.
Он обвел взглядом присутствующих, еще не отошедших от ночного боя.
— С рассветом мы должны быть уже под Амиклами, — закончил Федор, — мы не будем ждать остальных и новых ударов врага. Мы нападем на спартанцев первыми. Все.
Однако не успели воины Чайки покинуть укрепления и, бряцая оружием, направиться в сторону вражеского города, имевшего хоть и древние, но самые мощные укрепления из тех, что пока успел увидеть Федор в местных землях, как из предрассветной мглы появился гонец от Кумаха. Он возник со стороны реки и очень спешил. Его усилия не пропали даром.
Федор остановил коня, вопросительно посмотрев на прибывшего. Морской пехотинец, который не передал ему никакого свитка, был не один, а в окружении дюжины таких же бойцов.
— Ну, что велел передать тебе Кумах? — не выдержал Федор.
Отдышавшись, морпех поправил лямку болтавшегося за спиной щита, и доложил.
— Лас и Гифий взяты. Он движется к тебе на соединение, но прослышав о твоем быстром продвижении, отправил вперед нас.
— Я думаю, двенадцать человек нам очень помогут, — ухмыльнулся Федор, пересчитав гонца и его свиту из охранников, — обязательно поблагодарю за помощь Кумаха, когда он появится здесь.
— Вон там стоят наши корабли, — не оценил шутку морпех, махнув рукой назад, где в нескольких стадиях плескались волны Эврота, скрытые за лесом, — нас почти полторы хилиархии. Из тех, что остались в живых после штурма.
— Это уже лучше, — кивнул Федор, придерживая лошадь, которая так и норовила пуститься вскачь, — выгружайтесь на берег. Оставьте сильную охрану у кораблей, а остальные пусть располагаются в лагере. Если мне не хватит воинов в предстоящем сражении, то я вызову вас.
Пехотинец кивнул, а Федор развернул и погнал коня в голову колонны, которая за время разговора ушла далеко вперед. Оказавшись на поле, с которого уже был виден ров и мощная крепостная стена, Чайка заметил спартанцев. Они выстроились несколькими отрядами по самому краю насыпного вала, и сверху наблюдали подход войск неприятеля. Позицию Анаксилай выбрал самую лучшую. Строй гоплитов в алых плащах и щитами с изображением Лямбды, выстроившись полукругом, запирал выход из долины. По дну долины протекал небольшой ручей, а рядом с ним проходила дорога, ведущая в Спарту. На этой дороге, упершись одним крылом в крепостную стену, а другим в холм и стояли спартанцы. Сам город, как и лагерь Федора, находился на небольшой возвышенности, и левый край долины служил естественным препятствием для наступавших.
— Уже построились, — проговорил Федор, немного удивленный тем, что спартанцы никогда не хотели обороняться в крепости, хотя это могло сэкономить им массу сил и, главное, людей. — Ну что же, чему быть, того не миновать.
Осмотрев позиции повнимательнее, Чайка еще больше удивился, заметив катапульты и баллисты на левом фланге спартанцев. Метательные орудия были размещены на гребне насыпного вала, почти у самого подножия стен. Они стояли так, чтобы стрелять во фланг наступавшим на ряды спартанцев врагам, если только они не рискнут подниматься прямо вверх по открытой местности к самым орудиям.
— Недурно, — одобрил он тактический ход противника, — нас, похоже, ожидали. Если не сразу, то в скором времени. Значит, блиц-крига не получится. Ну ничего, нам есть, чем ответить.
Поразмыслив некоторое время, Чайка решил устроить артиллерийские редуты на своем «берегу», развернув вполоборота, — войска карфагенян, выйдя к городу, оказались на правой стороне долины, в ее более низкой части. На случай контратаки спартанцев. Дальнобойность орудий с обеих сторон была такой, что под их огонь попадал любой противник, рискнувший перейти ручей. Торсионы карфагенян били все по настильной траектории, вдоль долины, а спартанские сверху вниз. Однако от шальной идеи атаковать именно там, где стояли катапульты спартанцев, Федор не отказался. Их было немного и вряд ли они смогут причинить большой вред. Но все же значительно осложнить битву смогут.
Между тем рассвело. Остановившиеся на краю долины войска карфагенян ждали приказа. Спартанцы не двигались с места. Надо было наступать.
— Пустить слонов вперед! — отдал приказ Чайка, приподнявшись в седле, — за ними африканцы. Две хилиархии сразу.
Морпехов он решил оставить в резерве. Но в том, что ему придется использовать этот резерв, после ночного боя он почти не сомневался. Едва пехотинцы, подняв щиты и выставив вперед копья, стали подниматься вдоль ручья вверх, перегородив почти всю долину, спартанские катапульты начали пристрелочный огонь. Это началось сразу, как левый фланг пехоты поравнялся с точкой, где находились метательные орудия. Стреляли спартанцы не очень точно, и пока, в основном дротиками, а не ядрами, но потери все же появились.
Заметив, что ближе всех к нему стоит хилиархия морпехов, в которой служил Летис, Федор подозвал к себе ее командира.
— Подбери пару надежный спейр и отправь их в обход, вон к тем орудиям, — указал на вражеских артиллеристов Чайка, — за спинами наших солдат они могут подобраться поближе.
И, пока командир не удалился, добавил.
— Пусть одна из спейр будет та, которой командует Летис. Это хороший боец, он справится.
