воротник ее пальтишка. Руки Вихрика были неуловимо быстрые. Катя даже не была уверена, что у него только две руки.
Мелькнуло лицо Вихрика все в веснушках. Эти веснушки так и плясали у него на носу и на щеках.
– А ну-ка, посмотри получше, что это? Что это? – Вихрик потянул Катю за шарф. – Не отгадаешь!
– Разве не веснушки? – сказала Катя.
– Может, и веснушки! Может, и веснушки! – просвистел Вихрик. – А может, просто горсть песка. Просто горсть песка, которую я кручу-верчу у себя на носу, чтобы больше походить на мальчишку! – И добавил застенчиво: – Это я чтобы понравиться Глазастику, чтобы она со мной дружила, дружила, дружила!
– А я и вправду с тобой дружу, – серьезно сказала Глазастик.
Вихрик радостно взмыл кверху и тут же снова вернулся.
– Вы что-то говорили, но я забыл, забыл, забыл! – просвистел Вихрик, и голос его вдруг зазвенел печалью. – Я все так быстро забываю. Все вылетает у меня из головы!
– Мы не знаем, как нам пройти мимо стражника. Может, ты нам поможешь, Вихрик? – попросила Катя.
– Пусть Глазастик скажет: «Вихрик, помоги, помоги, помоги!» – С этими словами Вихрик кольцом завертелся вокруг Глазастика. Дунул ей в лицо.
– Помоги, пожалуйста, – кашляя, сказала Глазастик. – Ну какой ты! Зачем в лицо дуешь?
– Я умею, умею, умею, – послышалось сразу со всех сторон. – Я умею говорить на разные голоса, на всякие голоса!
Вихрик рванулся с места и вмиг очутился возле ворот.
– Рыжий Нос, Рыжий Нос! – послышался неизвестно откуда визгливый женский голос.
– Турнепс, милая, это ты? – радостно вскинул голову Рыжий Нос, оглядываясь по сторонам.
– Это я, я, я, твоя Турнепс, – продолжал все тот же визгливый голос. – Я принесла твои любимые пирожки с грибами, с грибами, с грибами!
– Мои любимые пирожки, – растроганно повторил Рыжий Нос. – А где мои пирожки? То есть я хочу сказать, где ты, моя милая Турнепс?
– Я тут, тут, тут. – Теперь визгливый голос доносился откуда-то издалека. – Я жду тебя за углом, за углом, за углом. Пирожки еще тепленькие, тепленькие!
– Тепленькие! – умилился Рыжий Нос. Прислонив к воротам алебарду, он заспешил вдоль дворцовой стены и скрылся за углом. Оттуда послышался свист, похожий на смех, и разочарованный голос Рыжего Носа:
– Турнепс, милая, где же ты?
Девочки не стали медлить. Схватившись за руки, они проскользнули в ворота.
– Спасибо! – шепнула Глазастик.
– Спасибо, спасибо, спасибо! Глазастик сказала мне «спасибо»! – ликуя, прозвенели взлетевшие кверху снежинки. Катя еще успела заметить, как их подбрасывают сквозные, прозрачные руки Вихрика.
Глава десятая
История одного «нет!». И главное: снова термос волшебника Алеши
Голубой свет падал в узкие окна дворца и рисовал на гладком паркете голубые окна, только еще более вытянутые.
Король от нетерпения не мог усидеть на троне. Он вздрагивал, кутался в горностаевую мантию и нервно щипал кружева на манжетах.
– Сделано ли все, как я приказал? – в который раз спросил король.
– Щели замазаны, замочные скважины заткнуты, – изгибаясь и кланяясь, сказал Главный Королевский Обхитритель. Он был такой длинный и гибкий, что, когда кланялся, казалось, он завязывается узлом. – Во дворце ни одного ветра, ветерка или даже невинного сквознячка. Проникнуть во дворец нельзя, подслушать невозможно. На всякий случай у каждой двери поставлены хитроумные капканы и ловушки для ветра. Если какой-нибудь ветер и проберется – угодит в капкан.
– Давно пора вить из ветра веревки и канаты, – заметил барон Нибумбум, наивно мигая голубыми глазами. – А из тех ветров, что покрепче, – ковать якорные цепи.
– Она здесь! Она прибыла! Она поднимается по лестнице! – зашелестели придворные.
– Не слишком ли тихо она ступает? Я что-то не слышу ее шагов, – взволнованно проговорил король. – Я не хотел бы, чтобы она оказалась слишком легкой. Королева должна кое-что весить. Ах нет! Вот ее прелестные шаги: топ-топ-топ!
Двери распахнулись. Придворные вытянули шеи, дамы привстали на цыпочки.
Наоборот Первый и Наоборот Второй ввели в зал слегка упирающуюся Ниточку.
Ниточка вошла и остановилась посреди зала.
От ее сияющих волос по стенам побежали золотые искры. Померк голубой свет, падавший в окна. Все озарилось теплым блеском, словно в зал внесли сразу множество зажженных свечей.
– Она, несомненно!.. – воскликнул король и умолк, разглядывая Ниточку.
Придворные в растерянности переглянулись. Что имел в виду их повелитель? Это нищее платье, пальчики, исколотые иглой. Грубые башмаки, похожие на ореховые скорлупки.
Но с другой стороны – милое испуганное лицо, голубые глаза и золотые волосы!
Молчание тяжело повисло в воздухе. Все головы невольно повернулись к Главному Сборщику Улыбок. Обычно он раньше всех догадывался, что, собственно, имел в виду его величество король.
Но на этот раз Главный Сборщик Улыбок витал мыслями где-то далеко.
И неудивительно. Дело в том, что, проходя через зеркальный зал, Главный Сборщик Улыбок увидел не кого-нибудь... а самого себя. Что это был он сам, и никто другой, сомневаться не приходилось. Сборщик Улыбок узнал свою шляпу с павлиньим пером и свой плащ, вышитый по краю узором из золотых снежинок.
Главный Сборщик Улыбок хотел было окликнуть, но, позвольте, кого, кого окликнуть? Самого себя? К тому же как это сделать? Крикнуть самому себе вдогонку: «Мой дорогой Я, погоди! Я догоню тебя, вернее, себя!»
Все это была какая-то бессмыслица. Главный Сборщик Улыбок терялся в догадках.
– Ну! – нетерпеливо проговорил король.
Наоборот Первый решился наконец прервать мучительное молчание.
– Ваше величество, я предполагаю, что в ней, несомненно, есть то, что вы в ней находите, – осторожно заметил Наоборот Первый.
– Наоборот! – с возмущением возразил Наоборот Второй. – Его величество предполагает найти в ней именно то, что в ней, несомненно, есть!
Тут оба они обескураженно умолкли, сообразив, что говорят одно и то же и к тому же совершеннейшую чепуху.
– Мила! – растроганно сказал король, рассеяв этим все сомнения.
– Очаровательна! – воскликнул Подтыкатель Королевского Одеяла. Это был очень влиятельный человек при дворе. Никто лучше его не умел подтыкать одеяло со всех сторон, чтобы ниоткуда не дуло.
– Прелестна!
– Бесподобна!
– Эта гибкость белочки!
– Хрупкость снежинки!
– А глаза! Какие они голубые!
– А золотые волосы!
Король с видом собственника обошел вокруг Ниточки.
– Я научу ее природному изяществу и врожденной изысканности, – самодовольно заявил король. – И тогда она станет само совершенство!
Вокруг Ниточки тут же поднялась какая-то невообразимая суматоха.
Кто-то обмерил ее талию, шепча: «Сто метров тончайших кружев на оборки, не меньше». Кто-то просил ее вытянуть ножку, чтобы снять мерку: «Какая крошечная ножка. Туфельки из белого атласа...»
Ниточка с ужасом увидела здоровенную дыру у себя на пятке. А ведь вчера только штопала чулок.
