шатаясь. Зацепился туфлей с загнутым носком за кресло, чуть не упал.
– Джинн! Слушай и повинуйся! – Король повелительным жестом простер руку. – Немедленно доставь сюда...
Но джинн даже не повернул головы. Он прошел мимо короля, бормоча замогильным голосом:
– О, если бы я знал, кого слушать и кому повиноваться! О, я несчастный! Бездомный джинн, затерянный в бесконечности, повисший в пустоте!
Не обращая ни на кого внимания, джинн медленно пересек зал и исчез в противоположной стене, войдя в нее с такой же легкостью, как человек входит в тень.
Приглушенное камнем, послышалось его бормотанье:
– Злосчастный я горемыка! Теперь я никто и ничто. О мой чудесный термос!..
– Это уж слишком. Королевский джинн вышел из повиновения, – замирающим голосом простонал король. – Смогу ли я это перенести? От неприятностей у меня всегда начинается насморк. Немедленно обыскать весь дворец и весь город. Искать по всем бедным домам, лачугам и развалюшкам. Засады у каждой каморки. Поймать преступников! Отнять улыбку у замочных дел мастера! Джинном мы займемся позднее.
Откуда-то издали послышался надтреснутый и ликующий голос. Кто-то бежал по залам. Крик приближался.
Двери зала резко распахнулись, и вбежал Мираклюс.
Вздыбленные пряди седых волос делали его смешным и страшным. Голубые, словно фарфоровые глаза сверкали безумием и счастьем.
Он держал в высоко поднятой руке флакон с какой-то черной жидкостью.
В зале сразу стало угрюмо и сумрачно. От граненого флакона во все стороны траурными лентами, извиваясь, поплыл мрак. Руки Мираклюса, держащие флакон, казались черными, будто опаленными адским пламенем.
– А это что? А это что? – завизжал, высоко подпрыгивая, Мираклюс, наклоняя голову то на одно плечо, то на другое. – А это что?
– Ты смеешься надо мной! – в бешенстве закричал король. – Схватить его!
Мираклюс остановился. Медленно и бережно, как сокровище, он прижал черный флакон к груди.
– Ваше величество, – тихо проговорил он. – Я создал... Это волшебный эликсир, волшебный эликсир мрака!
– Что?! – Король с трудом перевел дыхание. – Что? Я не ослышался?
Одного взгляда, одного движения руки короля было достаточно, и придворные, беспрестанно кланяясь, попятились к дверям. Только Главный Сборщик Улыбок остался возле короля, не сводя горящего взгляда с черного флакона.
Король потянулся к флакону, но Мираклюс отскочил в сторону.
– Ваше величество, сначала выслушайте меня. От счастья мысли мои путаются.
– Говори, – нетерпеливо приказал король.
– Начну с того, что сборщики улыбок оставили мне улыбку, забыли ее отнять.
– Оставить улыбку! Ни на кого нельзя положиться, – прошептал король. – Предатели и бездельники...
– Я и сам забыл о ней, ваше величество, на что она была мне? – дрожа, как в лихорадке, продолжал Мираклюс. – С тех пор как я услышал музыку летающего мальчишки со скрипкой, сжигаемый тайной мукой, я ни разу не улыбнулся. Я только день за днем превращал улыбки бедняков, поэтов, бродячих певцов в золотые колокольчики. А улыбки льстецов, лицемеров – в черные камни. И вот наконец...
Мираклюс слабо вскрикнул. Он с нежностью поцеловал черный флакон, и лицо его на миг погрузилось в густейшую тень.
– Я испытал в своих колбах и тиглях все черные вещества и элементы, – задыхаясь и торопясь, продолжал Мираклюс. – И вдруг меня осенило! Вот оно, самое черное на свете. Оно тут, рядом, у меня под рукой, а я и не догадывался. Это черные камни: коварные и лицемерные улыбки доносчиков, палачей, придворных. Я растер их в тончайший порошок, расплавил на огне и превратил в черный эликсир. Зловещая темнота сгустилась, но все-таки это еще не было воплощением Великого Мрака. И тогда... тогда я добавил в эликсир... – Мираклюс умолк, бледнея, не решаясь договорить.
– Продолжай! – Король от нетерпения стиснул руки. – Ну же, говори!
– Тогда я добавил в эликсир... вашу улыбку, – замирая, прошептал Мираклюс. Он весь съежился и словно стал меньше ростом.
– Мою улыбку?! – вскричал король. – Несчастный, ты осмелился?
– И тут наконец свершилось! – Голос Мираклюса зазвенел. – Во все стороны брызнули черные лучи. Я понял, что достиг цели!
– Чем ты докажешь, что это и есть тот самый волшебный эликсир? – Король наклонился вперед.
Мираклюс не сводил глаз с черного флакона. Казалось, эликсир мрака завораживает его.
– Тут я не выдержал, – как в бреду продолжал Мираклюс. – Я улыбнулся давно забытой улыбкой, улыбнулся близости счастья, потому что кончиками пальцев я коснулся своей мечты. Я не мог ждать, я чувствовал, что умру от нетерпения. И тогда я сорвал улыбку со своих губ! Я превратил ее в колокольчик. Какой маленькой, какой жалкой оказалась моя улыбка. Колокольчик не больше наперстка! Боясь разочарования, раздираемый нетерпением, я капнул на колокольчик чудесным эликсиром. Я зажег одну свечу, потом вторую. Я зажег все свечи. Подкинул дров в очаг. Все осветилось... Вот он, смотрите!
Мираклюс бережно положил на ладонь короля доверчиво звякнувший колокольчик. Король испуганно вскрикнул, но нет, колокольчик не исчез. Сверкая, он лежал на ладони.
Король подбежал к окну. Подкинул колокольчик кверху, любуясь игрой золотых лучей.
– Золото... Настоящее... – прошептал король. – Оно больше не боится света!
– Как странно, – проговорил Мираклюс, – моя мечта сбылась, но как-то пусто на душе. Нет, что я говорю! Я – счастлив! Отныне я самый величайший музыкант в мире. Я сделаю из поющих колокольчиков золотой инструмент, которому нет подобных. Я прославлюсь! Весь мир заговорит обо мне!
Король поманил к себе Мираклюса.
– Ближе... Еще ближе... Подойди ко мне, не бойся, – ласково позвал король. – Ну что же ты? Ко мне, ко мне, мой милый!
Мираклюс боязливо приблизился. Король резко и властно вырвал флакон с черным эликсиром из его рук.
– Вот твоя улыбка, старик. – Король небрежно швырнул колокольчик Мираклюсу. Трясущиеся пальцы Мираклюса не удержали его, и колокольчик, сделав круг по полу, закатился под кресло.
– Твоя улыбка мне больше не нужна. Как и ты сам, впрочем. Безумец, надоедливый глупец, неужели ты думал, что мне и вправду нужна твоя музыка? Эй, слуги, сюда! Уведите его, вышвырните вон!
– Не верю! Не верю! – Мираклюс упал перед королем на колени. Такое страдание было на его лице, что слуги на мгновение замерли, стоя над ним. – Мой инструмент, мой чудесный, божественный... – закрыв лицо руками, горестно простонал Мираклюс.
Двое слуг без труда подхватили под мышки тщедушного, высохшего, как пустой стручок, Мираклюса и поволокли к дверям, а его ноги чертили две полосы по пушистому ковру.
Король устало и глубоко вздохнул, как человек, прошедший длинный путь и наконец достигший цели.
– Скорее, немедленно слуг, скороходов, гонцов к королеве Ветренице! Просить ее величество пожаловать ко мне, отложить все государственные дела. Прилететь незамедлительно! – И добавил неслышным шепотом: – В последний раз, в последний... Неужели?
Глава восемнадцатая
Королева мышей падает в обморок. И главное: Глазастик принимает решение
Глазастик озябла и совсем приуныла. Катя велела ей не вылезать из стальных доспехов, даже не высовываться и ждать ее. Но время шло, а Катя за ней не приходила.
Глазастик тронула кончик своего носа – он был как ледышка.
