ночью спрятать оружие где-нибудь дальше, даже в Духовском яру. Яр большой, попробуй найди. Но искать надо.
Однажды Юрка пришел в яр с Тамарой. Она встретила его на улице, и ей тоже захотелось собирать землянику.
— Юра, Юра! — не стихал в яру ее голос до самого вечера. А потом Юрке пришлось провожать Тамару домой и просить ее мать не наказывать дочку, так как собирать землянику действительно очень приятно и время притом бежит незаметно.
Маму Тамары, однако, трудно было переубедить. Она вздыхала, то и дело разводила руками:
— Ты слышишь, Леопольд, с кем дружит твоя единственная дочь?
— Аннушка, мы опаздываем в театр, — сказал отец. — Я завтра поговорю с ней.
— Да, да, — вмешалась тетя Зина. — Идите. Я с ней сама разберусь и накажу непослушницу.
А как только родители Тамары вышли за ворота, тетя Зина усмехнулась и вынесла свой «суровый» приговор:
— Идите, дети, поиграйте в саду, а я тем временем приготовлю ужин.
Тамара схватила Юрку за руку:
— Пойдем в беседку. Там так красиво. Все видно вокруг. Она, как башня на скале, возвышается над яром.
Беседка находилась в конце сада. Отсюда видны были и Гапеевский и Духовской яры, и то место, где они собирали землянику, и хутор среди ржи, и вдали деревня.
— А я тут часто сижу одна. Как царица Тамара. Даже по вечерам.
— И не боишься?
— Подступы, как видишь, к беседке очень крутые, как в средневековом замке, и ограда высокая. Колючая проволока сверху.
— А я когда-нибудь попробую забраться со стороны яра.
— Попробуй, а я тебе веревку спущу. Вот будет интересно. Как в романе.
— Ты читаешь романы?
— Читаю. Всё читаю. А что мне делать? Только книги прячу от родителей тут, в беседке. Чуть что — под скамейку, а в руки учебник по музыке. Тамара — пай-девочка, только и думает о музыке.
— Интересная ты, Тамара.
— Вовсе нет. Просто мне скучно одной. Хочется поговорить. Я завидую мальчишкам. Они могут бегать по улице, играть в черта.
— Ты дружишь с Лешей?
— Ему некогда со мной дружить. Он приходит сюда работать, ухаживать за нашим садом. У его родителей много детей… Мне приятно ему что-то рассказать, почитать, а он работает и слушает. Лешка любит книги и музыку больше, чем я. О, как он смотрит на пианино! А я ему еще показывала кабинет отца, где он принимает больных. Сколько там всяких инструментов! Их еще дедушка, он известный хирург, привез из-за границы…
— Твой отец работает в больнице?
— Иногда его приглашают на консультацию. Но он принимает больных дома. Старорежимный человек, как говорят о нем. А твой отец кто?
— Инспектор уголовного розыска.
— А что это значит?
— Он бандитов ловит.
— Бандитов? О, это интересно. Я никогда не видела бандитов. Наверное, они очень страшные. Отец тебе рассказывает про них?
— Рассказывает. Но он редко бывает дома. А теперь вот лежит в больнице, его ранили бандиты.
— Так это ты к нему приходил?
— Да.
— Завтра я отнесу твоему отцу цветы. Он любит розы?
— Любит. Очень любит. Часто маме приносит, когда возвращается с задания.
Красное солнце будто скатилось на вершины деревьев. Галстук на Юриной шее засиял пламенем.
Тамара подошла к Юрке, посмотрела ему в глаза своими большими, как сливы, глазами и начала поправлять галстук.
— Ты пионер. Вы собираетесь, поете песни. Завидую я тебе.
В этот момент Юрка заметил на противоположной стороне яра две фигуры. Они быстро пересекли обрыв и скрылись в чаще. Юрка насторожился.
— Что ты там увидел? — поинтересовалась Тамара.
— Ничего особенного. Какие-то люди.
— Может, бандиты?
— Кто знает. Давай-ка посмотрим, что они там делают.
Они оперлись на перила беседки. Наступившая темнота мешала вести наблюдение.
На другой день — это был четвертый день напрасных поисков — Юрка пошел к отцу в больницу. Отец встретил его ласковой улыбкой. Лицо его было бледным. На одеяле лежала «Заря».
— Ну, что ты такой грустный, сынок?
— Ищем, ищем, а все напрасно. Наверное, наган все-таки у бандитов. Я вчера вечером заметил возле кручи двух подозрительных людей.
— А ты и вечером бываешь там?
— Нет. Это я провожал одну девочку домой.
— Честное пионерское?
— Честное пионерское.
От отца Юрка побежал к Лешке. Друга в палате не оказалось. На кровати у двери спал Семка.
— Где Леша? — спросил Юрка у медсестры.
— В саду. Скоро он уже поправится.
Юрка, обрадованный, побежал в сад. Он нашел Лешку возле большого куста сирени. Мальчик лежал на топчане, подставив грудь солнцу. Юрка присел рядом:
— Лешка!
Лешка раскрыл глаза.
— Ну как ты, Леш?
— Уже хожу. Скоро выпишут.
— Вот хорошо. Вместе будем искать.
— Ты думаешь, что наган еще там?
— Еще в тайнике, — серьезно ответил Юрка.
— И у меня есть новость, — шепнул Лешка. Юрка придвинулся к нему.
— Семка с Тимкой снова пили сегодня. Под этим кустом. Я лежал тут. Из их пьяного разговора понял — им необходимы медицинские инструменты. Кто-то обещает им за это большие деньги.
— Больницу хотят обокрасть?
— Кажется, нет. Я догадался, что им удобнее очистить хирургический кабинет доктора на нашей улице. Это и есть, наверное, то самое «дело». Тимка не может уже ждать Семку. Подыскивает себе другого напарника.
Юрка чуть не вскочил с топчана, так его взволновало это известие. Ему захотелось бежать к Тамаре, взобраться по крутому склону в беседку и предупредить ее об опасности. Нет, Юрка, понятно, так не поступит. Он же сын инспектора уголовного розыска. Он умеет хранить тайну.
— Я пойду, Леша, с этой новостью к папе, — сказал серьезно Юрка и, пожав товарищу руку, почти выбежал из сада.
Юрка вышел из больницы с важной запиской. Отец написал ее после того, как Юрка рассказал ему о намерении бандитов украсть инструменты у доктора Леванцевича.
— Срочно передай самому начальнику уголовного розыска товарищу Свиридову. Только ему.
