Ник-Ник пошел за ваном мимо бесконечных шкафов с ящичками. Он собирался увидеть тот самый шар, про который рассказывал Агши, но вместо этого оказался перед уходящей вниз винтовой лестницей.
– Спускайтесь, – подсказал ван. – Или нам придется применить иные средства.
– Иные?
– Не средства убеждения, – уточнил ван. – Спускайтесь.
Мысленно матерясь, Ник-Ник ступил на лестницу. Пока он еще видел ноги стоящего сверху вана, все было нормально, но шаг за шагом на хоза начала наваливаться то ли какая-то удивительно злая депрессия, то ли хандра, то ли коктейль из того и другого.
«Как я ненавижу себя и свою жизнь, и весь этот мир, пропитанный страхом и обманом…» – примерно так думал Ник-Ник, если очистить его мысли от ругательств.
Шаг за шагом, все ниже и ниже. Обычная лестница, белая и чистая, с ровными, но не скользкими ступенями. По ней, наверное, можно и подниматься, только зачем? Нет никакого смысла пытаться увильнуть от этого мира, защититься. Все равно суть его там, внизу, туда надо и направиться. Тем более что спускаться куда легче, чем подниматься. Он сделал еще несколько шагов и лестница исчезла.
Свет и тьма, одновременно. Никакого дискомфорта, все в порядке. Хочешь – открой глаза, хочешь – закрой. Только они, кажется, и вовсе куда-то исчезли. Но все видно. Вот застыла в странной позе хоза. Ник-Ник знал ее. Имя позабыл, давно это было, да и не интересно ему ее имя. Ему теперь и свое имя было не интересно. Вокруг еще люди, кажется, они движутся, летят или плывут. А может быть, неподвижны. Это не важно и невозможно определить, потому что нет ни верха, ни низа, ни времени, ни пространства. Невремя и Неместо. Спираль.
Из памяти всплывают слова Феропонта: «В Спирали нетрудно, нестрашно. Ужас – это когда выходишь из нее. Наказание – в возвращении».
Образ Феропонта несколько взбодрил Ник-Ника, даже вроде бы сердце один раз стукнуло. И от этого удара что-то изменилось вокруг: позы людей, выражения безумных лиц.
«Я здесь не просто так… – мучительно медленно подумал Ник-Ник и понял, что время все-таки существует. Он принес его. – Я должен… Должен… Понять…»
Перед ним, широко раскрыв единственный глаз, висела Александра. Ник-Нику вдруг стало жаль свою подружку-соперницу. Много десятилетий они обманывали друг друга, виляя между своими бьющимися городами, и вот оба здесь, в Спирали. Он попробовал протянуть руку и понял, что его заметили. Улыбка тронула губы Александры.
«Ах ты, дрянь! Рада меня видеть здесь?!»
«Рада…» – долетело едва слышно, точно дуновение ветерка.
Оба испугались. В Спирали невозможно разговаривать. Руки встретились и Ник-Ник почувствовал слабый нажим холодных пальцев.
«Выпусти!»
«Тото, – вспомнил он. – Антоний или Тото. Бродник, здесь. Где он?»
На лицо Александры медленно наплыло выражение крайнего недоумения.
«Бедная… Сколько ты здесь? Ты сама не знаешь, и никто не может сосчитать. Невремя. Ты ни с кем не общалась, никого не видела. Но я отчего-то могу… Привет от Феропонта?»
Мысли плавали будто в сиропе, но двигались. Они с Александрой теперь летели вместе, сплетя пальцы.
«Тото!» – подумали они хором и перед ними оказался толстый, рослый человек.
Долго, очень долго они смотрели друг на друга.
«Чего?» – наконец донеслось до хозов от бродника.
«Истинная Руна!»
Тото медленно поднял руку и продемонстрировал Ник-Нику средний палец.
Между тем думалось все легче, сердце стучало не реже одного раза в пару минут. Ник-Ник скорчил свирепую рожу.
«Где Истинная Руна? Говори, и выйдешь отсюда. Где Белка Чуй?»
«Спирали конец», – сказал Тото, даже немного пошевелив губами, и величественно повернулся к ним спиной.
Хозы поверх его плеч увидели бьющий откуда-то сверху – появился верх? – свет, а в нем – клубки чего-то фиолетового.
«Петли Реальности стягиваются, – не оборачиваясь, сообщил Тото. – В Спираль пришло время. Спирали конец».
Александра сжала руку Ник-Ника сильнее, подтянулась поближе.
«Такого раньше не было! Здесь так не было раньше! Что происходит?!»
Ник-Ник, практически возвративший себе способность трезво размышлять, и сам был встревожен. Спираль – страшное наказание для провинившихся перед Архивом, но если она перестанет действовать, то ослабнет и сам Архив. Архив – основа существования мира хозов, основа, созданная еще атлантами.
«Будто я принес сюда вирус…» – пришло в голову Ник-Ника и Александра его услышана.
«От тебя всегда одни неприятности, хронь питерская!»
«Молчи, сявка московская, не твоего ума дела творятся!»
Тото слышал их, но не слишком прислушивался. Он улыбался. Белка Чуй что-то сделал с перстнем. Что ж, значит, настало время. Даже в Спирали.
– Итак, тоннель уничтожен.
– Точно так! – вытянулся кель-фатх-шуршур.
– Значит, на нулевой план хода нет?
– Никак нет, высокий господин Командующий!
Керменштекз болезненно поморщился. За ту дрянь, которой его вчера напоили, стоило бы расстрелять парочку троедин, но имея всего трех подчиненных, особо не разгуляешься.
– Выражайся яснее, мясо! Мы можем уйти из этого безумно экологичного мира куда-нибудь подальше, или нет?
– Полагаю в меру своего низкого интеллекта, что можем! – сказал Миша. – Допрошенный вампир показал, что хотя ни тоннеля, ни колодца, проложенных некоторое время назад Ведомством Тьмы для Армии Вторжения не существует, существует сам метод.
– Сам метод?.. – Сириусянин отхлебнул пива. – Точнее, дебил. Еще точнее.
– Если мы захватим одно из местных отделений Ведомства, то Старшие, безусловно, сумеют для нас такой тоннель построить.
– Идиот. С их Старшими связываться можно только при тысячекратном превосходстве в численности, этому в любой академии учат. Впрочем, тебе-то откуда знать, солдат Сириуса… – Керменштекз всосал немного манной каши и воздел палец. – Мы не можем вести открытых боевых действий! Император верит в нас. Значит, на нулевку нам не пройти, придется окапываться на месте.
Миша вздохнул и покосился на вытянувшихся биоргов. Третьим к строю добавили изрядно побитого Зинаида – длины парада ради. Биорги сделали большие глаза.
– Господин Командующий! – Кель-фатх-шуршур позволил себе подпустить в голос трагичных ноток. – Скоро зима! Местные неразумные правительства полностью ликвидировали технический прогресс, что сильно сказалось не только на средствах отопления, но и на сельском хозяйстве. Короче говоря, остаться здесь нам будет очень трудно.
– В спячку заляжем, – легкомысленно предположил Керменштекз.
– Наши модели не предусматривают… Мы же приматоподобны.
– С кем приходится работать!
– Кроме того, аборигены становятся небезопасны. Во время спячки Армия Вторжения может быть ими съедена. Обрадует ли это Императора?
– Вряд ли… – Керменштекз допил пиво. – Ладно, какие еще соображения?
Миша молчал и пожирал глазами начальство. Соображений у него не было. Ночью биорги не только били вампира и уничтожали закупленные припасы, но и отнесли семьям расходных почти всю имевшуюся валюту – согласно первоначальному плану, поскольку новых распоряжений от Командующего не поступало.
